Письмо | страница 27
В потёртой книжке записной —
Умерший, съехавшая дама.
Мужская дружба на века,
Без видимой на то причины,
И семизначная тоска,
И семизначные личины.
Толпятся цифры, но уже
Ни радости, ни интереса.
Что говорят моей душе —
Марина… Михаил… Агнесса?..
Иль вот, к примеру, телефон
Записанный на всякий случай, —
Не верится, что прежде он
Затменьем был и страстью жгучей,
Что в трубку я шептал: «Люблю…»,
Когда вокруг спала столица…
Такой инфляции рублю
Не снилось, да и не приснится.
Топятся номера друзей
Забывших и забытых нами, —
Какой-то числовой музей,
Перемежённый именами.
«Теперь, когда надо проститься…»
Теперь, когда надо проститься
По совести и по уму,
Не надо обратно проситься
В свою голубую тюрьму.
Не надо надеяться втайне
На лунный серебряный след.
Осталось одно очертанье,
Названья которому нет.
Осталось горенье заката,
Далёкого моря прибой.
Осталась глухая утрата
Того, что случалось с тобой.
Того, что могло бы случиться,
Того, что в себе износил…
Но нету, увы, очевидца
Слепому горению сил.
А молодость — штучка, Лолита, —
Кивнув равнодушно душе,
Сошла, как выходит из лифта
Чужой
На чужом
Этаже…
1986
ЭКСПЕРИМЕНТ
Е. Бершину
Когда я верить в чудо перестал,
Когда освободился пьедестал,
Когда фигур божественных не стало,
Я, наконец-то, разгадал секрет, —
Что красота не там, где Поликлет,
А в пустоте пустого пьедестала.
Потом я взял обычный циферблат,
Который равнодушен и усат
И проявляет к нам бесчеловечность,
Не продлевая жалкие часы,
И оторвал железные усы,
Чтоб в пустоте лица увидеть вечность.
Потом я поглядел на этот мир,
На этот неугодный Богу пир,
На алчущее скопище народу
И, не найдя в гримасах суеты
Присутствия высокой пустоты,
Обрёл свою спокойную свободу.
1995
«Бег на месте любит судьба, сама…»
Бег на месте любит судьба, сама
Расставляя часы над истерзанным ухом.
От ночного топтания можно сойти с ума,
Если вдруг обладаешь хорошим слухом
И часы подбегают к постели, держа
На китайском подносе письмо анонима…
Я и так понимаю, и без дележа
На секунды, что жизнь бесконечно гонима
По скрипучему кругу слепых лошадей,
Но не будет в скитаниях точки последней.
И не надо пугать одиноких людей,
Забегая вперёд и толкаясь в передней.
1991
ПОСТСКРИПТУМ
Я обернулся. Жизнь моя
Напоминает скомканный платок,
Потерянный прохожим возле урны.
Не надо врать и становиться на котурны,
На них не перейти бушующий поток
И не спасти сомнительное «Я».
Что делать, если суть искажена
И трудно мне на переходе этом
Из мрака в темноту… До новой жизни
(она случится, но в другой Отчизне)