— Вот за это спасибо, товарищ комиссар.
— За что? — спросил я.
— За то, что хоть вы выругали меня как следует!
Дважды она возвращалась с задания с пробитой каской. О ней писали газеты… В 1943 году Людмила Михайловна ездила в США, была в гостях у жены американского президента Элеоноры Рузвельт, выступала перед американскими солдатами.
В одной из рот пулеметным расчетом командовала Нина Онилова. Всякий раз, проходя по переднему краю, я обязательно встречал ее. То она хлопочет у своего «максимушки», то с тряпочкой в руке смазывает, протирает части пулемета, то деловито собирает вычищенный автомат. Маленькая, подтянутая, всегда с чистым подворотничком и с особенной дерзостью в темных глазах, она встречала «посторонних» с серьезным выражением на лице. Но стоило кому–нибудь умело пошутить — оба–ятельная улыбка расцветала на ее лице, как яркий цветок, Боевая слава Нины Ониловой разнеслась по всему фронту.
Из медперсонала особо приметной была старшая медсестра Катя Коваль. Однажды мы узнали, что ее муж погиб под Севастополем в первые месяцы войны. А незадолго до этого после окончания пединститута они сыграли свадьбу. Придя в военкомат, Катя заявила:
— Иду добровольно на фронт — мстить фашистам за отнятое у меня счастье…
Под стать Кате Коваль Мария Стефанюк, худенькая, черноглазая украинка. Сколько раз на своих хрупких плечах выносила она из–под огня тяжелораненых, оказывала им первую медицинскую помощь, настоятельно добивалась их быстрой отправки в медсанбат. Отличительной чертой Машеньки, как мы ласково называли ее, была доброта. За отвагу и героизм, проявленные в боях под Одессой, М. Стефанюк наградили орденом Красной Звезды.
Зима в Крыму в том году была неустойчива. После ночных морозов наступала оттепель. Оголенные деревья почернели, обливаясь оттаявшей слезой, опавшие с осени, жухлые, спрессованные морозами листья обмякли. Бойцы, откинув пологи из брезента на края траншей, чтобы не задохнуться от табачного дыма, смотрят на торопливо бегущие к горизонту тучи.
Воздух, наполненный гулом самолетов, дрожит. Гудят тяжелые «юнкерсы», неся в своих трюмах смерть и разрушение, где–то высоко в небе прошивают облака пулеметные очереди столкнувшихся в воздушном бою наших и вражеских самолетов. Изредка с тяжелым клекотом со стороны моря или береговых батарей через наши позиции пролетают тяжелые снаряды. Затем где–то в тылу вражеских позиций вздрагивает земля и между гор, по ущельям катится эхо взрыва.
