В наш барак часто заходил, особенно ночью, дежурный по лагерю румынский солдат Иванеску. Это был высокий, худой человек, с плохо заправленной за пояс гимнастеркой, постоянно небритый.
Под предлогом закурить, а во время холодов — погреться он обычно заходил в барак и с любопытством осматривал нары, на которых пленные укладывались спать. Взгляд его темных, глубоко запавших глаз в полумраке казался робким и застенчивым. Иногда сквозь сон я слышал разговор пленных с этим румынским солдатом. И тогда просыпался, сползал со второго яруса и присоединялся к собеседникам.
Иванеску плохо говорил по–русски, но понимал все, о чем ему рассказывали. Румынский солдат интересовался жизнью в Советском Союзе, расспрашивал о семьях военнопленных. Но больше всего его волновал вопрос: когда кончится война.
— У меня дома остались мать и дочка, — говорил сидевший на нижних нарах молодой пленный с острым, как у покойника, лицом, — жена погибла во время бомбежки в первые дни войны, когда я еще был дома…
— Плохо, — кивал головой Иванеску, — у меня тоже плохо, все плохо! Дома бояр мучил, здесь офицер мучил… Там горько, здесь горько. Война есть плохо: и вам, и нам…
Спустя несколько дней Иванеску зашел в барак с незнакомыми нам румынскими солдатами, потом к нам стали наведываться и другие сантинелы. Все они робко, но откровенно высказывали свои взгляды на войну, жаловались на тяжелую службу, на бесправие крестьян, проклинали бояр, зло отзывались о духовенстве. Такие беседы позволяли выяснить настроения солдат. А это было особенно важно сейчас, когда мы готовились к массовому побегу.
И все же с появлением каждого нового солдата в нашем бараке мы настораживались, прерывали разговор. Иванеску понимающе похлопывал кого–либо из пленных по плечу, ободряюще кивал головой:
— Это хороший солдат. Говори…
Солдат же устремлял взгляд на переборку барака, из–за которой неслась грустная, непонятная ему песня.
Когда Черное море бурлило
И на скалы взбегал грозный вал…
К песне прислушивался и Иванеску, покачивал одобрительно головой и обращался к своему напарнику:
— Музыка Советы бун, бун…
Впоследствии мы подобрали группу солдат, на которых можно было положиться, и стали проводить с ними беседы. Причем спрашивали у Иванеску, что больше всего интересует его товарищей, устанавливали дни новых встреч. Иванеску был примерным слушателем, никогда не опаздывал и всегда проявлял повышенный интерес к жизни в Советском Союзе. Его, как крестьянина, особенно интересовали колхозы.
