Жизнь моя — граница. Рассказы пограничника | страница 22

Ингус научился сдерживать свои чувства: зря он не лаял, не скулил, не оставлял своего хозяина, не бросался на диверсантов, когда в этом не было необходимости, умело переключался с одного шпиона на другого, сам выбирал, кого из них задерживать первым.

И все же погиб Ингус, погиб на боевом посту. В ту ночь я, как всегда, тщательно готовился к выходу на границу. Предусмотрел, как обычно, всевозможные варианты поведения диверсанта. Ставил себя в самые сложные условия, в такие, что даже сам на минуту задумывался: как себя вести? Но задумывался только на минуту. Сколько у меня было различных поединков, схваток, и все же я выходил победителем, потому что знал, как действовать, потому что знал: нет у меня ничего дороже любимой Родины, нет для меня ничего священнее, чем граница, которую я должен охранять.

Накануне прошел дождь. От земли тянуло свежестью и лесной прелью. К подошвам прилипала грязь. Но даже в такую погоду я шел, как всегда, бесшумно: под ногами не чавкала грязь, не хрустел валежник, не стучали камни, которые попадались на дозорной тропе.

Я ждал встречи с врагом. Но такой, чтобы она не для меня, а для него была неожиданной. Только в таком случае я мог его обезоружить и захватить живым.

Прошел час, другой, третий… Из-за туч показалась луна. Ну что ж, это даже лучше. Теперь хоть видеть можно дальше и действовать не вслепую.

Обостренным слухом я уловил шелестение травы. Ингус насторожился. Прошло еще некоторое время, и, выглянув из-за пня, я увидел человека. Высокий, широкоплечий, тот вышел на поляну, внимательно и настороженно осмотрелся, поводил головой из стороны в сторону, чутко прислушиваясь, и, не заметив ничего подозрительного, двинулся к рощице, чуть правее того места, где я лежал.

Я молча подтолкнул овчарку. Она, не издав ни единого звука, выскочила из укрытия. Ингус не бежал, а, казалось, плыл в высокой траве. Еще немного, еще несколько метров — и овчарка достигнет цели.

Диверсант то ли почувствовал присутствие кого-то постороннего, то ли увидел движущуюся тень, резко обернулся и тут же вскинул оружие. Громыхнул выстрел, эхом отдался в лесу.

Ингус повалился в траву, не издав ни звука. Я еще с минуту поджидал, прислушиваясь: не заскулит ли собака — надеялся, может быть, она только ранена…

Ингус не шевелился. И у меня сжалось сердце: погиб мой верный друг. Боль заслонила все на свете. Хотелось сейчас же броситься на врага и отомстить ему. Но усилием воли я заставил себя не делать необдуманных поступков.