Несколько ярусов в печке быстро наполнились сахарными плюшками. Даша ловко ворочала тяжёлые горячие листы. Крупные капельки пота текли по лбу, щекам, шее. Волосы на висках от влаги закрутились в маленькие локоны. Тоненькая майка прилипла к телу. Лариса с интересом поглядывала на напарницу.
– У тебя всё хорошо? – спросила она, когда они в законный «обеденный» перерыв сели на скамеечку на улице. В два часа ночи гостиница спала. Редкие посетители тихо шептались, расположившись на открытых верандах, освещаемые светом декоративных фонарей.
Дашу и Ларису в тени служебного комплекса не было видно. Женщины зябко поёживались после невыносимой жары пекарни.
– Ко мне приехал гость, – Даша улыбнулась и добавила: – Очень-очень приятная неожиданность.
– Это хорошо. А меня гости уже достали. Как лето начинается, так один за другим прутся в деревню, отдыхать.
Ларису понесло: о том, как она устала принимать гостей, женщина могла говорить бесконечно: о больших материальных расходах на продукты, мыло, стиральный порошок, постоянно занятый туалет и т. д.
Даша слушала через слово и думала о Саше, о том, как они снова встретятся, уже не обременённые сложившимися обстоятельствами и необходимостью, а просто так, потому что им хочется встретиться.
Рано утром, когда румяные пирожки с капустой, картошкой, повидлом, а также ватрушки и плюшки были уложены в лотки, Даша долго плескалась в душе. Раньше она эти процедуры оставляла до дома, но сегодня нельзя: нужно приехать бодрой и свежей. Целый месяц прошёл. Как они встретятся? О чём будут говорить?
«И говорить-то нам не о чем», – испугалась она. Посмотрела на спящую Ларису. Обычно пара часов до пересменки у них была для того, чтобы подремать на рассвете, но Даша уснуть не смогла…
Подъезжая к дому, она боялась не увидеть там знакомой машины, но лендровер, как и в прошлый раз, стоял на поляне – большой, чёрный и дружелюбный.
«Не уехал», – обрадовалась женщина. Бросила рядом свою машину и поспешила в дом. Дверь была закрыта, ключ лежал на месте. Опять противный липкий страх зашевелился на поверхности. Даша чувствовала себя как на американских горках (на которых она, кстати, отважилась покататься лишь однажды): то бешеная радость, то противный испуг.
Тихо ступая босыми ногами, она прошлась по комнатам – пусто. Даше захотелось расплакаться. Она толкнула дверь в свою спальню: на широкой кровати спал Саша, а в ногах толстый Тихон. Завидев хозяйку, он ловко спрыгнул, потревожив гостя.
