Я улыбнулся:
— Случайно. Вспомни-ка денек, когда вы с Карен занимались любовью в ее спальне, а Соня вдруг зашла в гости? В твоей вселенной — и у всех, с кем мне удалось здесь переговорить, — обнаружив, что дверь заперта, она подергала ручку и постучала, так?
Все прочие улыбались. Миллиардер ответил:
— Да, помню. Она стучала, а мы делали свое дело, наконец она решила, что никого нет дома, и ушла.
— Правильно. Но в моей вселенной дверь не была заперта.
— О!
— Так сказала и Соня, снимая платье, чтобы присоединиться к нам.
— Смеешься.
— Ни капли.
— Боже, значит, ты сразу их обеих?.. — Он нервно хохотнул. Я подумал, что его обеспокоило, как он сам справился бы с такой ситуацией.
Основания для сомнений у него были. Тут был момент расхождения. В одно дикое утро в кампусе я потерял все сексуальные принципы, а он?.. Трудно сказать. Все мы в юношеские годы пережили пору отвращения к сексу… сохранившегося до значительно более позднего возраста, чем это бывает обычно, даже создавшего известные сомнения в собственной мужественности. Из речей моих компаньонов следовало, что эти трудности они преодолели, женились и вели вполне нормальную моногамную жизнь. А вот миллиардер не был женат. И поэтому любопытствовал.
Я мог бы поведать ему подробности, но ограничился лишь тем, что сказал:
— Ага, это было неплохо. — И ухмыльнулся от уха до уха. Не каждый день тебе завидует настоящий миллиардер.
Он сказал:
— Значит, так, вы поженились, она стала танцевать обнаженной, а сам ты так и не нашел работу.
— Почти что, — отвечал я. — Она фотомодель.
— Повезло тебе, сукину сыну.
— Скажешь тоже.
Он гулко расхохотался. На этот смех обернулись все, кто был в комнате.
— Ну, уложил на обе лопатки, — выговорил он и, ткнув меня в плечо, отправился к прочим гостям.
Никто из нас не хотел первым оставлять вечеринку, поэтому она затянулась до трех утра. Переговорив с хозяином, я решил побродить среди толпы, поболтал с пожарным, астронавтом и женщиной, оказавшейся из сопредельного с моим мира. Она была мной… мужчиной… еще год после того, как мы познакомились с Соней. Соня тогда выставила ее (его? меня?), отдав предпочтение футболисту. Она говорила, что сменила пол не только поэтому; вспомнив собственные подростковые разочарования, я готов был поверить ей, оставляя размолвке с Соней роль катализатора.
Имя она сменила на Мишель. Возможно, стоило мне попросить, и она отправилась бы в постель со мной — лишь потому, что я до сих пор каждую ночь проводил с Соней, а может быть, и нет. Я не стал пробовать. Она удалилась с астронавтом — как этого все и ожидали.
