Барыня Вера Николаевна тем временем приметила смышлёную и талантливую девочку. Однажды, лично зайдя к Зосимову, она спросила – не разрешит ли тот давать его дочери уроки географии, истории и словесности.
– Весьма буду вам благодарен, – немного подумав, с достоинством ответил Трофим. – Потому я её уже всему, что сам знал, выучил, а Варьке ещё хочется. В книгах вон не все места понимает, ревёт даже…
Варя накинулась на учёбу с жадностью. Трижды в неделю, надев своё лучшее холстинковое платье, она робко входила в барский дом с чёрного входа и заглядывала в барынин кабинет. Как ни была Вера занята обширным хозяйством имения, она находила время заниматься со способной девочкой и приходила в восторг от её успехов.
– Трофим Игнатьич, ваша Варя – это просто чудо какое-то! – говорила она Зосимову. – Память великолепная, всё схватывает на лету, во всё вникает… Скоро она закончит у меня курс наук, и ей смело можно будет сдавать экзамен на аттестат учительницы!
– И кто это крестьянское дитё до экзаменов допустит? – пожимал плечами Трофим. – Вы, Вера Николаевна, и сами знаете, что выше своего сословья не прыгнешь. Да и ни к чему это. Я всю жизнь в крепостных проходил и ни разу Бога роптаньем не прогневил. Потому знал – барская воля на всё, кроме головы моей, мыслей моих… Бывало, на полосе с сохой аль с бороной надсаживаешься, уж казалось бы, и вовсе невмочь… А как вспомнишь, что зима настанет, хлопоты, стало быть, все закончатся… И сяду я за холст и стану матушку попадью Прасковью писать али вот ребятишек… Али вид на церковь нашу с косогора-то, где колокольня так прямо в облака и пронзается! Сразу в душу покой всходит, и что угодно вынести можно. Гляжу, и Варвара такая ж становится. Даром, что многому учена, а носа не дерёт! Вон сколько у неё подружек на деревне! Чуть праздник аль вечер свободный – знай чирикают за плетнём, зовут её – в хоровод аль там в горелки… Она и бежит, и носится с ними, и смеётся… А потом позовёт одну иль двух подружек, упросит их с час спокойно на лавке высидеть – глядь, а уж набросок-то и есть! Подолгу девкам сидеть некогда, так Варвара после и по памяти закончит! И подпишет… «Трофим Зосимов». Так, значит, чтобы в лавке опосля этот портрет как мой купили.
– Как это, воля ваша, несправедливо… – вздыхала Вера. – За границей, я знаю, много женщин-художниц. Они пишут и портреты, и пейзажи, и выставляются наравне с мужчинами, и ни для кого это не чудо…
– То – за границей, там и жизнь не как у нас, и люди другие, – усмехался в бороду Трофим. – Чего попусту мечтаниям-то предаваться? Я и тому рад, что вольная у меня Варька, и я вольный, и за то по гроб жизни вашей милости благодарен. Может статься, Варька вырастет да замуж выйдет, да муж разумный попадётся и позволит ей детишек в деревне учить. Вот и будет ей верный кусок хлеба на старости лет.
