На фоне старинной архитектуры она выглядела дерзко и вызывающе.
Прошло несколько минут, но на звон колокола никто не появился. В городе было по-прежнему тихо и безлюдно. Только жестяные флюгера поскрипывали на ветру.
— Наверное, и те, последние, жители ушли из города, — предположил Буравчик. — Наверное, даже им, чудакам, стало здесь неуютно…
Путешественники слегка поёживались не то от ветра, не то от холодного величия развернувшейся перед их глазами картины… Гигантские сооружения подавляли привыкших к своим родным местам и уюту коротышек. Только отважная Кроха, поставив камеру на плечо, деловито снимала круговую панораму. Теперь не оставалось ничего другого, как вернуться на «Стрекозу».
Все поспешили к лестнице, и тут, отдуваясь и смахивая пот со лба, на верхней ступеньке появился Пончик, которому стало страшно сидеть одному. Увидев, что все спускаются, он только и смог издать возглас отчаяния.
На судне путешественники разошлись по своим каютам. Никто не болтал, как обычно, не делился своими впечатлениями. Ведь они так и не смогли узнать ничего нового об участи своих товарищей. В этом огромном городе не нашлось ни одной живой души…
Корреспондентка Кроха уселась в кают-компании перед большим телеэкраном и стала просматривать отснятую с колокольни панораму Каменного города.
Высокий и мрачный, с огромным количеством пустующих пыльных и затянутых паутиной нежилых помещений, предназначение которых давно уже было забыто, сам город по площади занимал не очень обширный участок земли. Всего с десяток разделённых улочками кварталов. Войти в него можно было как со стороны реки, по каналу, так и со стороны суши, через единственные, обитые железом Главные ворота, которые, по словам Буравчика, осели так, что сдвинуть их с места не представлялось никакой возможности и проникать в город приходилось через довольно узкую щель.
В одном месте видеозаписи Крохе показалось, что в кадре промелькнуло что-то такое, чего она не заметила во время съёмки. Она прокрутила плёнку назад и стала смотреть ещё раз. Теперь в записи она заметила что-то неуловимое, но совершенно преображающее картину мёртвого города. Прокрутив фрагмент ещё несколько раз, Кроха остановила плёнку перед отмеченным ею местом и поставила на замедленное воспроизведение. Так и есть: в одном из окон шевельнулась тёмная штора. Кроха остановила плёнку и увеличила этот, фрагмент на экране. За приоткрытой шторой стала видна размытая фигура коротышки с длинной, до пояса, совершенно белой бородой и высоким остроконечным колпаком на голове. Коротышка осторожно выглядывал, приоткрыв штору, вероятно встревоженный звоном колокола.
