Правило 69 для толстой чайки | страница 18



Мы стояли с Тохой и смотрели, как их парус уходит все дальше и дальше. Мы ждали долго, но они и не думали возвращаться. Мне пора было к деду в больницу, и я оставил Тоху одну на берегу. Она отказалась ехать со мной в город. И я не знал, куда она пошла тем вечером – на станцию, чтобы вернуться домой, или в ангар, где лежал ее спальный мешок.

Список доктора Кольчугина

– Ваш отец сбежал.

Передо мной стоял двухметровый огненно-рыжий парень в белом халате. Он наклонился и вплотную приблизил свое лицо к моему. Его рыже-зеленые глаза метали молнии, а веснушчатый нос грозно целился в мою переносицу. У сидящих на своих кроватях пациентов был радостно-взволнованный вид – еще бы, наконец-то в этой палате происходит что-то действительно интересное.

Я скосил глаза на раскрытое окно.

– Нет, не через окно, – ответил мне парень. – Он просто ушел за ворота во время прогулки. Это вы принесли ему одежду?

До меня дошло – дед, одетый в свои обычные штаны и футболку, сделал вид, что он не пациент, а посетитель, навещавший родственника в больнице, и сбежал. Ловкий филин, нечего сказать.

Рыжий парень увидел мою улыбку, выпрямился и бросил:

– Следуйте за мной.

Он быстрым шагом вышел из палаты, и я, помявшись, за ним последовал.

– Я лечащий врач, – не оборачиваясь, сказал парень. – Федор Кольчугин.

Он мчался по коридору, задрав свой веснушчатый нос, полы его халата развевались, и медсестры и больные с возгласами «здрасте-фёдр-ваныч» расступались перед ним. Кольчугин резко завернул в кабинет, меня немного занесло на повороте, когда я на полном ходу свернул за ним. Хлопнула дверь, мы остались один на один.

– Надо было подписать отказ от лечения, я бы отпустил, – строго сказал Кольчугин. – Теперь у нас всех будут проблемы – у дежурной сестры, у охраны, у меня. Детский сад какой-то!

На словах про детский сад он покраснел и запнулся. Справившись с возмущением, он взял со стола бланк и протянул мне:

– Возьмешь у отца подпись и принесешь мне.

Объяснять, что дед – это мой дед, а не мой отец, я не стал. На бланке стояло «отказ от оказания медицинской помощи». Я жестом показал, что сам могу расписаться вместо деда. Рыжий замотал головой.

– Надо все делать честно, – сказал он.

Потеребив себя за нос, он обошел стол, сел и принялся строчить что-то на пустом листе бумаги.

– Я тебе дам рекомендации, – сказал он, не переставая писать. – Для отца. Будешь теперь сам его лечить.

Мне показалось, или в его голосе была обида, когда он это произнес? Может быть, он был огорчен тем, что дед сбежал от его лечения? Кольчугин ведь старался, хотел ему помочь.