Знакомясь с образцами иностранной авиационной техники, летчики-испытатели и инженеры НИИ ВВС обязательно сравнивали ее с нашей, отечественной. Проводились и воздушные состязания.
Еще в июне 1933 года я облетывал наш новенький истребитель И-7 с мотором М-17. Он строился по той же конструктивной схеме, что и немецкий истребитель «хейнкель» с мотором БМВ-6, считавшийся в то время лучшим в Европе истребителем. Значительно позже принципиально такой же самолет стали делать японцы. Один из них попал в наши руки на Халхин-Голе. И вот ровно через шесть лет после испытаний И-7 я поднял в воздух японский истребитель. По технике пилотирования он был аналогичен нашему, давно вышедшему в тираж. Мы уже имели самолет И. Н. Поликарпова И-153 «чайка».
Летчики — участники боев на Халхин-Голе — утверждали, что даже И-15 «чайка», старый истребитель с неубирающимися шасси, намного превосходит по своим летно-техническим характеристикам эту японскую машину. Но члены Политбюро ЦК ВКП (б) высказали пожелание лично убедиться в этом. Назначили показательный воздушный «бой». «Японец» потерпел полное фиаско. Наша машина оказалась вне конкуренции.
По максимальным показателям летных характеристик, как свидетельствовали испытания зарубежной авиатехники, советские самолеты находились на уровне лучших иностранных образцов, а иногда и превосходили их. Но, это нас, летчиков-испытателей, нисколько не успокаивало. Кое в чем, и в весьма существенном, было очевидно наше отставание от заграницы. В моторостроении, например, в использовании прогрессивных авиационных материалов, в оснащении самолетов различным вспомогательным оборудованием, хотя бы теми же гидравлическими тормозами.
Испытания иностранной авиационной техники в НИИ ВВС Красной Армии, опыт воздушных боев в Испании и на Халхин-Голе — все это, несомненно, требовало самого тщательного изучения и вдумчивого обобщения накопленных данных, объективных выводов. Окончательные решения по всем важнейшим вопросам принимались Политбюро ЦК ВКП (б).
Состоянию авиационной техники было посвящено специальное совещание Центрального Комитета нашей партии. В Кремль пригласили высшее руководство Военно-Воздушных Сил и Наркомата авиационной промышленности, отдельных ведущих работников Научно-испытательного института ВВС, в том числе и меня. На совещании присутствовал И. В. Сталин. Нас попросили охарактеризовать нашу авиацию, и прежде всего, конечно, военную.
На таком исключительно авторитетном совещании, преследовавшем огромнейшие общегосударственные цели, мне довелось быть впервые. Внимательно, стараясь не пропустить ни одного слова, слушал я выступавших товарищей. Слушал и не всегда верил своим ушам. Выступления вызывали недоумение, даже возмущение. Ораторы без конца восхваляли наши самолеты, которые якобы по всем статьям являлись самыми лучшими в мире, проявляли крайнюю беспечность в оценке новинок зарубежной авиатехники, а следовательно, и выводы на будущее делали не совсем правильные. Особенно радужными и оптимистичными были доклады некоторых командиров, воевавших в Испании и Монголии. Я не выдержал и попросил слова.
