«Конец фигуре!»
Эта мысль настойчиво билась у Мамы в голове.
Магазины заполонили пончики.
С начинкой из варенья, шоколада, сгущенки…
Под шоколадной глазурью, сахарной пудрой…
Всех форм, красок и расцветок…
Нет, это не нападение фастфудной империи на мирное население…
Это Праздник.
Его-то всего восемь дней надо отгулять, а над Маминой фигурой начинают измываться еще за две недели до него.
Знакомые тетеньки и девочки начинают обзваниваться, списываться, меняться новыми рецептами домашних пончиков.
И даже если пережить обмен рецептами можно…
Можно даже пережить прохождение мимо красиво украшенной разноцветной витриной пончикового царства…
Где все-все пончики идут со скидкой на большие количества…
То как пережить всё то же самое (Мама не рецепты имеет в виду, а само наличие), только в сопровождении детей?
А если дети требуют собственноручное приготовления пончиков с их посильным участием – торжественные залпы клубничным джемом в нутро пористой мякоти?
Малые булочные и пекаренки работают в авральном режиме.
Исключительно для того, чтобы просто побольше продать людям смеси теста, начинки и сахарной пудры…
Потом аврал еще больше возрастает – школы сформировывают заказы для проведения классами ханукальных вечеринок и традиционные поедания пончиков в преддверии коротких зимних каникул.
А Маме чем дальше, тем страшнее заходить в Интернет, а ну как в этом году кафешки придумают что-то еще более извратительное для привлечения клиентов к приобщению в пончикоманы?
И ведь это только начало.
Колесо пончиковой судьбы только набирает свои обороты. («Быть тебе, Мама, пончиком», – шепчет на ушко оно.)
И скоро в каждой корзине покупателя можно будет увидеть бумажный мешок (именно мешок – по другому его не назовешь) с пончиками – да-да, местные пекари на мелочи не размениваются.
В общем, конец Маминой фигуре – лично себе она в этом удовольствии еще могла отказать, но вот вместе с детьми…
«Это у него от меня», – думала Мама.
Дежавю?
Нет, это Старшенький ветрянкой заболел.
Так попасть во взрослом возрасте с детской болячкой мог только кто-то из ее семьи.
Мама смотрела на Старшенького и понимала – приехали.
Нет, не в смысле – они куда-то ехали, а в смысле – сложившейся ситуации.
Когда-то он уже пытался ею заболеть…
Не вышло.
Весь его первый класс переболел, а он нет.
Зато умудрился, не заболев в тот раз, инфицировать Маму.
Мама, которая тогда в свои двадцать шесть совсем не знала, болела ли она этой заразой в детстве или нет, как раз пыталась выяснить это.
