Мамина мама, успевшая уже немного прийти в себя и остыть после бабушкиного звонка ей на работу, на Маму ругалась, но как-то вяленько.
Наверное, тому поспособствовало постоянное присутствие рядом Маминого папы со своим «спокойнее», но Мама была не сильно в этом уверена.
Она все еще не могла поверить, что отделалась легким внушением, вместо многочасовой лекции о потере «девичей красы», и ходила немного пришибленной.
Потом хоть и ворча, но Мамина мама смирилась с ситуацией и потащила Маму в парикмахерскую.
В парикмахерской ровняли… долго ровняли Мамину авангардную шевелюру,
Удивлялись, кто мог так над ребенком поиздеваться, и косились на Мамину маму с некоторой опаской.
Маминой маме тогда уже было все однофигственно – косы до пояса и так были потеряны…
Прошло время…
И вот теперь, когда Мама слышит попытки Папы рассказать их детям, как он в детстве с друзьями делали самопалы и взрывпакеты (нормальное у Папы было детство, нормальное, как у всех тогда – никакого криминала, одна партизано-игрательная мрысь), Мама начинает интенсивно давить Папе на ногу, тем самым давая понять, что его опять не туда занесло,
И представлять, что кто-то из ее детей будет выглядеть, как Папин друг детства с обгоревшими ресницами и бровями, Маме совсем не хочется.
Каждое зимнее утро у Мамы фронтовое.
Сначала с трудом и почти с пинками поднимает свое подростково-детское полчище.
Скачет пьяным кенгуру по квартире, подгоняя сонное войско в одевании и «построении».
Проводит кормежку по расписанию и…
Наступает тяжелый момент, переломный момент в битве «отправь детей в школу вовремя», когда малое семейное войско вступает в конфронтацию со своим командующим.
Первым встает на дыбы Сержант, он же Старшенький.
Этот, хоть и не эстонский, но весьма «горячий» парень пытается доказать, что погода «зашибись».
Ливни, грады и молнии – как раз нормальные метеоусловия для прогулки в школу в одной рубашке.
Ноябрь – это еще не зима, ага, а всего лишь осень.
И да, +10 это не –30 – можно пережить и без свитера.
За ветровку Мама вообще забудь!
Маме приходиться становиться грудью у входной двери, занимая оборонительные окопы со словами: «Давай договоримся сразу…»
Первый налет нахрапом у Сержанта не выходит, и приходиться договариваться.
Переговоры поначалу идут тяжело, потом сержант Старший все же сдается, сообщая доверительно командующему: «Легче утопиться, чем с тобой договориться» и…
Послушно натягивает хлопковый свитер с курткой, проходит тест-контроль на наличие осенних ботинок и отпускается на волю… в смысле «ментально выпинывается» в сторону автобусной остановки.
