Наступило тяжелое молчание, изредка прерываемое вздохами матери. Федя и Миша, глубоко потрясенные, старались не дышать.
— Что же это… что же это такое получается? — снова негромко, но с глубоким, с трудом сдерживаемым возмущением заговорил Филя. — Родили, учили, а потом…
Раздался какой-то странный звук — похоже было, что мать Фили всхлипнула.
— Я не про вас говорю, а про него, про графа, — сказал Филя жестко. — Как он посмел так поступить?
— Что ты, голубчик мой? Разве ж так можно? — говорила женщина сквозь слезы. — Ведь он твой отец.
— Отец, — проговорил Филя с горечью, — нечего сказать — отец!
Внезапно в комнате появился кто-то третий, и тотчас же раздался голос Агафьи, прислуги Чермака:
— Леонтий Иванович просит вас откушать кофею.
Звякнул о стол поднос. Маменька Фили поблагодарила, но пить не стла, а снова быстро заговорила, убеждая сына не расстраиваться, а уповать на доброго, всемогущего бога. Она торопилась, свидание подходило к концу.
Снова вошла Агафья и позвала Филю к Чермаку.
Мальчики поняли, что так же, как они подслушивали разговор Фили и его матери с этой стороны прихожей, добрый и высоконравственный Чермак подслушивал его с той стороны.
Вернувшийся от Чермака Филя вежливо и спокойно сказал матери, что должен идти в классную, а ее просит к себе Леонтий Иванович.
Филя вернулся мрачным, молчаливым. Разговор с матерью ожесточил его, теперь он по-иному — сухо и сдержанно — относился к своим прежним товарищам. Перемену заметили все; с ним стали обращаться осторожно, как с больным, и тем самым сделали последние дни его пребывания в пансионе еще более горькими.
Вечером Федя и Миша долго не спали. Они дружно осуждали Чермака, считая, что он обязан был уговорить помещика оставить Филю до конца учения. Если бы они знали, что Чермак, разрешив свидание матери с сыном и вообще дозволив этой женщине теперь, после смерти графа, зайти в пансион, проявил, по своим понятиям, величайшее снисхождение, а посланная с Агафьей чашка кофе была уже, так сказать, подвигом гуманности!
Но как выручить Филю?.. боясь, что их громкий шепот разбудит товарищей, они вышли в коридор; там к ним присоединились еще несколько мальчиков. К сожалению, и общий совет не дал результатов. Да и что можно было придумать? Выкупить Филю на волю? Но для этого нужны были деньги, и много денег, тем более, что наследники графа, видимо, желали свести с ним какие-то счеты. Не нашлось ни одного мальчика, который мог бы с надеждой на успех обратиться за помощью к отцу; меньше всех могли рассчитывать на отца братья Достоевские.
