Максимо быстро расправился с топом бикини, и Элисон не успела понять, что случилось, как этот лоскуток исчез, и она осталась с голой грудью. Она выгнулась, и волосы на его груди оцарапали ей соски. Это вызвало у нее такой прилив чувственности, что мышцы внутри свело в предвкушении. Чего? Его ласк, прикосновений, всего. Она заерзала, чтобы как-то смягчить болезненное томление. Она знала: ничто ей не поможет, как бы она ни извивалась. Даже если сейчас она испытает оргазм, ей все равно будет мало. Потому что ее тело требует соединения с ним, требует, чтобы Максимо заполнил собой пустоту у нее внутри.
Элисон, совершенно ошеломленная, смотрела, как он взял в рот розовый сосок и стал облизывать кончик. Она откинула назад голову, и у нее вырвался громкий стон, но ей было все равно, какие звуки она издает, ничто не имело значения. Важно только то, как он ее касается. То, что его греховный рот делает с ней.
– Восхитительная, красивая, – хрипел он, взял в рот другой сосок и начала сосать. Потом осыпал поцелуями ей грудь, ключицу, потом – пупок, потом его язык повторил тот же путь снова наверх.
Элисон горела, желание сжигало. Под его поцелуями она утратила способность думать, не могла ничего, кроме как упиваться тем, что он с ней делает.
Неужели такое чувствуешь с любым мужчиной? Если бы она раньше кому-то позволила то, что происходит сейчас, то ее тело отзывалось точно так же?
Нет. Она интуитивно чувствовала, что было бы не то же самое. Не надо иметь обширный опыт, чтобы знать: это не заурядное развлечение. Это что-то более зажигательное, что-то более загадочное и даже роковое. И она охотно поддается этому наваждению, даже подозревая, как это опасно.
Твердый, как камень, ком уперся ей в бедро. Она поняла, насколько он возбужден. Опустив руку, она осторожно сжала ладонью плотный и такой большой бугор.
Он тихо выругался, потерся бедрами о ее руку и снова завладел ее ртом. Его самообладание исчезало так же быстро, как и у нее. Она опять сжала его член и обрадовалась тому, что у него вырвался глухой стон. Ей всегда казалось, когда она представляла свою близость с мужчиной, что это будет означать его власть над ней. Но вот чего она не представляла, так это то, какую власть она могла бы иметь над ним.
Она никогда не думала, что этот орган у мужчин такой огромный, но ее это не испугало, только проняла дрожь, голова закружилась, дыхание перехватило.
До нее словно издалека донеслись звуки сотового телефона, но никакой звук не мог пробиться сквозь туман желания, полностью затмившего ей разум.
