Наконец, он попытался поднять руку и прикоснуться к ее лицу. Она наклонилась ближе к нему и, прикоснувшись к его губам, целовала его снова и снова. Он ощущал привкус слез на ее губах. Ее теплое дыхание было словно надежда и свет, что озаряли тьму.
- Х-х-х… Хаос.
Наконец, ее имя с хрипом вырвалось из его горла.
- Я здесь, - она заплакала, укачивая его. - Прости меня, я разбудила тебя, - проговорила она. - Мне не стоило делать этого, мне так жаль, так жаль.
Соломону, наконец, удалось схватить Хаос за руку и поднести ее к своей груди, прижимая к сердцу. Он отчаянно нуждался в чем-то хорошем, в ощущении того, что могло подарить ему надежду и желание бороться. Бороться с ужасом, что накрепко сковал его разум и тело.
- П-поцелуй меня, - вырвалось у него, и дрожь снова возобладала над его телом. Соломон алчно накинулся на ее губы в ту же секунду, как почувствовал их прикосновение к себе. - Не останавливайся, - задыхался он, проскальзывая пальцами в ее волосы, удерживая, хватаясь за нее, словно она была его жизнью.
* * *
Соломон очнулся от глухого металлического звука.
- Очнись! - прошептала Хаос.
Ужас в ее словах заставил его резко приподняться. Он огляделся по сторонам, всматриваясь в кромешную тьму, в то время как дрожащая Хаос помогала ему подняться на ноги.
За ними пришли.
Дверь открылась еще до того момента, как он успел подумать о том, как действовать, и яркий режущий свет ударил ему в глаза.
В комнате появилось больше теней, и страх удвоился, превращая его в дикаря. Он размахивал кулаками, хватая и оттягивая их одежду, пинаясь и царапаясь, стараясь вонзить зубы во все, во что можно было их вонзить.
- Беги! Беги, Хаос!
Хаос кричала изо всех сил, тяжелые вздохи становились все ближе к нему. Их обладатель стремился накинуть ему на голову неприятно пахнущий, грубый материал. Соломон крутил головой в разные стороны, пытаясь изо всех сил избежать этого.
- Да схватите его уже наконец! - раздался рык похитителя.
Соломон взревел, когда оба его запястья были грубо заведены ему за спину, а мешок плотно зафиксирован вокруг головы. Его лицо ударилось о пол, и это спровоцировало выплеск адреналина в его крови, когда он закричал через плотный материл, извиваясь и издавая болезненные стоны от сильного давления, которое ощущал между лопатками. Блять! Он не мог дышать.
- Веди себя тихо! - грубый голос практически молил его успокоиться.
Дыхание Соломона вырывалось из его груди толчками, кроясь в ярости и испуганных криках. На протяжении всего времени Хаос продолжала умолять. Умолять, кричать и всхлипывать о его пощаде.
