Пусть Джессика и была лучшей подругой моей девушки, это не было для нее бонусом. Даже самым крохотным и незначительным. Я лежал и мечтал о том, как жалобно хрустит шея рыжеволосой, когда я ломаю ее.
Проклятье.
ПЯТАЯ ГЛАВА
Прошла неделя.
Целая. Гребаная. Неделя.
Семь дней без тела Наоми.
Сто шестьдесят восемь часов без секса.
Сначала Джессика, зависшая у нас в доме до тех пор, пока в общежитии вновь не включили воду, а потом внезапная череда контрольных работ, из-за которых Наоми забыла обо мне, погрузившись с головой в учебу. Она не спала сутками, окружив себя кофе и учебниками. Я только и успевал, что подносить ей новую порцию кофеина, чтобы она не свалилась бессильной грудой на свои записи, которые теряли изящность, потому что из-за изнеможения Наоми начинала писать хуже курицы.
Полный игнор к моей персоне невероятно раздражал. Как бы я ни пытался переключить внимание Наоми к себе хотя бы на несколько минут, все шло коту под хвост. И я наплевал на стонущую боль во всем теле, глядя на нее, от разрывающего меня желания заняться с ней сексом. Мне было чертовски жаль Наоми. Она отказывалась даже от отдыха. Упрямица.
Я давился неконтролируемым вожделением, ненавидел этот мир за то, что он отнимал у меня возможность заниматься любовью с девушкой, которую люблю. Просто чудовищная несправедливость. Но я понимал, что это не продлится вечно (я очень надеялся), и как только Наоми разберется с учебой, я затащу ее в спальню, и не буду выпускать целый месяц, и плевать, что у нее будут прогулы.
Я потерплю, чтобы получить свое вознаграждение за столь мучительное ожидание.
Я миллион раз проклял судьбу и вселенную за то, что они сделали меня рабом пороков, от которых страдала моя совесть, моя верность и любовь.
Неделя без секса — казалось бы, не такой уж и большой срок. Я жил без него месяцами после расставания с Наоми. Но обретя ту, кого желало мое сердце, мое тело и моя душа, я не мог обуздать себя и свои потребности в Наоми.
Мне нужна она, и только она. Однако… мой член, черт бы его побрал, реагировал на все сексуальное, что только могло попасться на глаза. Особенно яро в последние два дня он реагировал на новую сотрудницу моей фирмы, которая, сама того не понимая, или все-таки понимания, толкала мое сознание в омут грязных мыслей.
Черт.
Я ненавидел себя за то, что заглядывался на Шарлотту. Точнее, на ее задницу, которую она подчеркивала обтягивающими юбками и брюками, на ее пышную грудь, которую отлично было видно сквозь просвечивающие блузки, от которых она, похоже, без ума, потому что только их и носила.
