— Тшш, — провел пальцем по ее опухшим от поцелуев губам. — У нас вся ночь впереди.
Вновь поцеловав ее, властно и грубо, я подмял ее под себя. Наоми растрепала мои волосы и очертила языком контур моих губ. Ублажая ее, я сумел забыть о том, что испытывал адскую боль. Я чувствовал такое давление, что меня не покидало ощущение, будто мой член вот-вот взорвется.
Еще немного.
Я должен продержаться.
Я ввел в Наоми два пальца, и она, постепенно подстроившись под ритм, заданный мною, грациозно выгнулась навстречу, как кошка.
— Пожалуйста, Зак… Я не могу… больше ждать… Пожалуйста… я хочу тебя, — ее губы молвили это почти неслышно.
Я остановился, чтобы взглянуть на нее. Наоми неугомонно ерзала подо мной, пыталась приподняться, но я бережно вжал ее в кровать.
— Скажи, что любишь меня, — не попросил, а потребовал я.
— Я люблю тебя, — она потянулась за поцелуем, и я подарил ей его.
А затем резко вошел в нее.
До предела.
До синяков сжимая ее ягодицы.
Мы оба на взводе. Наоми хватило нескольких интенсивных толчков, чтобы кончить, но я только вошел во вкус.
— Зак, — сказала она сипло и провела ладонью по моей щеке.
Не сводя глаз с ее счастливого лица, я продолжал двигаться в ней, постепенно увеличивая темп.
Я почти близок к тому, чтобы рассыпаться на осколки.
Я почти близок к тому, чтобы вновь полюбить этот мир.
Толчок.
Наоми кричала, царапая мою спину.
Я крепко зажмурился и сжал зубы, издавая грудной рык.
Еще чуть-чуть…
Я чувствовал оргазм. Я видел его вспышкой ослепительного света и тянулся к нему каждой клеточкой своего естества. Он медленно приближался ко мне и, — короткое, неуловимое мгновение, — я ощутил, как он заключает меня в объятия.
Но все прекратилось, когда раздался стук в дверь.
Это что, шутка такая, да?
Такого просто быть не может. Третий облом за день.
Невозможно.
Невероятно.
Нереально.
Немыслимо.
Черт возьми!
— Кто это? — обращаясь к самой себе, вопросила Наоми.
Мы не шевелились.
Мои глаза по-прежнему были закрыты. Все исчезло. Растворилось в терпком огорчении, навалившемся на мои плечи и погрузившем меня во тьму.
— Я открою, — сказала Наоми, и вскоре я ощутил холод и пустоту под собой.
Я все еще не двигался.
Я почти, мать вашу, кончил.
Я желал Наоми весь чертов день. Я не мог дождаться этого момента.
Кто на этот раз все испортил?
Кто? Просто дайте мне размазать по стенке этого человека.
Я перекатился на спину и закрыл лицо ладонями.
Дерьмо.
Я не хотел подниматься даже тогда, когда услышал голос Джессики, которая начала безудержно трещать о том, что в общежитии на несколько дней отключили воду, и она хотела бы переночевать у нас, чтобы завтра утром со спокойной душой принять горячий душ и отправиться в колледж вместе с Наоми.
