— Что, неплохой набор открыточек, а? — говорю я ему.
— Да я вовсе не думал про этих пижонов и недоносков, — отвечает он. — Просто вспомнил, как один раз мы с Джорджем подсыпали овечьего блохомора в виски Джону Кобылья Башка. Хотел бы я сейчас быть в Атаскоза-Сити.
Мороз побежал у меня по спине. «Ну погоди, — думаю, — сейчас я тебе сделаю разом шах и мат».
Я взял с Солли обещание, что он подождет меня в кафе с полчасика, а сам нанял кеб и понесся на Сорок третью улицу к Лолабелле Делатур. Я хорошо ее знал. Она была хористкой музыкальной комедии на Бродвее.
— Джейн, — говорю я ей, — я привез в Нью-Йорк приятеля из Техаса. Вообще-то он парень в порядке, только малость отяжелел. Хотелось бы растормошить его немного сегодня вечером — так, знаешь, небольшой загул с вылазкой в казино за снетками и солеными орешками. Идет?
— А как у него насчет пения? — спрашивает Лолабелла.
— Ты меня знаешь, — говорю я. — Я не стал бы тащить его из дома за тридевять земель, если бы не убедился, что у него все в порядке по части нот и банкнот.
— Ладно, — говорит Лолабелла, — Приведи его ко мне после второго акта, и я проверю его кредиты и полномочия.
В тот же вечер, часов около десяти, я привел Солли в уборную мисс Делатур — ее камеристка нас впустила. Спустя десять минут входит Лолабелла прямо с подмостков, сногсшибательная в своем костюме, который она надевает в той сцене, когда выходит из рядов дам-гренадеров и говорит королю: «Милости просим на наш пикник». И можете биться об заклад с кем угодно, что роль свою она получила вовсе не из-за того, что уж очень художественно произносила эту реплику.
Как только Солли увидел ее, он встал и пошел прямо на сцену, а оттуда на улицу. Я двинулся за ним следом. Ведь не Лолабелла платила мне жалованье. Я уже начал сомневаться, платит ли мне его кто-нибудь вообще.
— Лук, — говорит Солли, когда мы очутились на улице, — нехорошо-то как вышло. Мы, видно, по ошибке попали в спальню этой дамы. Я, как джентльмен, готов принести всяческие извинения. Как думаешь, простит она нас?
— Да она уж забыла, — говорю я. — Конечно, тут вышла ошибка. Пойдем поищем где-нибудь бобов.
Вот так оно и шло. Только очень скоро после этого случая я заметил, что в обеденное время Солли куда-то пропадает. Я припер его к стенке, и он признался мне, что нашел на Третьей авеню ресторан, где готовят бобы по-техасски. Я увязался туда за ним, и в ту же минуту, как я переступил порог ресторана, я поднял руки вверх и мысленно сказал «сдаюсь».
