За стойкой сидела молодая женщина, и Солли познакомил меня с ней. Потом мы сели, и нам подали бобы.
Да, сэр, особа, сидевшая за стойкой, была из той породы молодых женщин, для которых заарканить мужчину легче, чем шевельнуть пальчиком.
Тут есть один способ, и она знала его. Я видел ее в работе. Вид у нее был цветущий, и одета она была просто. Волосы у нее были зачесаны гладко, без всяких локонов и завитушек на лбу или на щеках. Вот как она выглядела. А теперь я вам скажу, как они это проделывают. Все очень просто. Когда она хочет оплести мужчину, она устраивает так, что всякий раз, когда он бросит на нее взгляд, он видит, что она смотрит на него. Вот и все.
На следующий вечер мы с Солли собирались в семь часов отправиться на Кони-Айленд. Было уже восемь, а он не показывался. Я почуял неладное, вышел на улицу и нанял кеб.
— Вези меня в ресторан «Родной Техас» на Третьей авеню, — говорю я кебмену. — Если я не найду там того, что мне надо, поедем по этим седельным лавкам. — И я протянул ему список.
— Босс, — говорит кебмен, — я как-то жевал кусок говядины в этом ресторане. Ежели вы и впрямь проголодались, советую вам начать с седел.
— Я сыщик, — отвечаю я, — и вообще ничего не ем. Ну, валяй побыстрее.
Как только я вошел в ресторан, я понял по линиям моей ладони, что мне следует опасаться высокого рыжего остолопа и что меня ждет большая денежная потеря.
Солли там не было. Не было на месте и гладко причесанной дамы.
Я стал ждать; час спустя они приехали в кебе и сошли вместе под ручку. Я отозвал Солли за угол на пару слов. Он улыбался во весь рот. Только не я организовал эту улыбку.
— Она — грандиозная женщина, — говорит он.
— Поздравляю, — говорю я, — я хотел бы получить свою тысячу, и, если можно, сейчас.
— Послушай, Лук, — говорит он, — не могу сказать, чтобы я так уж бурно веселился под твоей опекой и водительством. Но я сделаю для тебя все, что смогу. Все, что смогу, — повторяет он. — Мы с мисс Скиннер час назад поженились и завтра утром уезжаем в Техас.
— Чудно, — говорю я, — считай, что я уже обсыпал тебя рисом и бросил тебе вслед старый башмак. Только давай не будем запутывать в женских юбках наши деловые отношения. Как насчет моего гонорара?
— Миссис Милз, — отвечает он, — отобрала у меня все деньги и бумаги, за исключением шести сотен. Я говорил ей про наше с тобой соглашение, но она заявила, что это безбожный и беззаконный контракт и что она не заплатит по нему ни цента. Но я не собираюсь обижать тебя, — говорит он. — У меня на ранчо есть восемьдесят семь седел, которые я купил за эту поездку. Когда я вернусь, то выберу из них шесть самых лучших и пришлю тебе.
