Наташа глазам своим не верила. Как трагикомически кончался кошмар этого вечера!
— Это вы нас сюда? А я уж думала, конец… Спасибо…
Между тем порывы ветра заметно слабели. Перестал валить снег.
Маша Богданова прижималась к холодным щекам подруги, обнимала её, тормошила Сергунка.
— Ух, чёртушки вы наши!.. Было из-за вас делов!.. Наташенька, неужели это он тебя? — зашептала она в ухо подруге. — Смотри пожалуйста, как повезло человеку! Недаром он твой вздыхатель. Смотри-ка! Нашёл и укрыл. Ну дела… Ай, Адриан Онисимович, вы же герой, однако!
Продрогший, ослеплённый лучами прожекторов, жмурясь, отряхиваясь, ещё сам не соображая, как всё это случилось, Дрыжик бормотал, вертя в руках карманный электрический фонарик.
— Ах, оставьте, прошу! Не знаю, право… Возможно, бессознательно… Не отдаю ещё отчёта. Не окончательно ещё память восстановилась…
Донат Ремизкин, в полном раже оттирая других лыжников, лез к Наташе.
— Всё-таки нельзя ли точнее? Кто вас обнаружил первым? Вы сами сюда добрались или кто вас?.. — Он уже вытаскивал из куртки свой замусоленный блокнотик. — Кто? Мы портрет дадим на первой полосе. Ведь это какой же материал для газеты, соображаете?
Кто-то постучал ему легонько кулаком в плечо. Ремизкин обернулся.
За ним стоял на лыжах инженер Чудинов. Он глаз не сводил с лица Наташи, ярко освещённой теперь прожекторами.
— Простите, — негромко в самое ухо Ремизкину проговорил Чудинов, — я не так давно в Зимогорске, не всех знаю. Это ведь Авдошина?
— Какая такая Авдошина? — поразился Ремизкин. — Это же наша чемпионка, хозяйка снегов, как говорится, Скуратова. Вы что, не признали? Ей-богу, честное даю слово, даже удивительно!
Чудинов открыл рот, а потом захлопнул его. Стал быстро выбираться из группы лыжников.
«Определённо она. Конечно, она. Час от часу не легче. Но почему Скуратова?»
Но Ремизкин, найдя подходящий объект для излияния и видя в Чудинове приезжего, ещё мало разбирающегося по всех местных делах человека, уже настиг его:
— Как считаете, товарищ, надо в Москву сообщить? Такое происшествие в нашем районе! Это же называется именно — незаметный герой. Заголовок дадим: «Благородный поступок»… Нет, лучше: «Отвага и скромность». Правда здорово? Это звучит. Ей-богу, честное даю слово.
Чудинов пожал плечами:
— Нормально. Не всё ли равно, кто первый обнаружил? Не на соревнованиях. Важно, что столько народу бросилось на поиски, это здорово. А вообще-то, спасены — и ладно.
— Ну знаете, товарищ! — горячился Ремизкин. — Говорить теперь, конечно, легко, а вы бы вот попробовали сами.
