Он без труда обездвижил ее, даже будучи не слишком мускулистым магом. Более того, Оуру приходилось рассчитывать силы, чтобы ненароком не переломать ей кости — настолько хрупким оказалось ее тело. Магу казалось, будто ему в руки угодила пташка, которой надо умудриться не навредить, и он постарался раздвинуть ее ноги как можно бережнее.
— Не-ет!..
Но затем Оур безжалостно вонзился в вопящую девочку.
— !..
Присциллу пронзил такой импульс, что она застыла с вытаращенными глазами и забыла как дышать.
Она кончила в то самое мгновение, когда потеряла девственность.
Пусть магия и заставила ее собраться с мыслями, чары нисколько не затронули ее возбужденное как никогда тело.
Мать Присциллы ласкала ее и заставляла смотреть, как насилуют Патрисию. К тому же девочка надышалась смешанных с феромонами паров свечи. И они подействовали на девичье тело Присциллы куда сильнее, чем на Патрисию.
— Ч-что это?.. — она моргала и ничего не понимала.
Тело и сознание постоянно влияют на друг на друга. Обычно, когда сознание успокаивается, тело тоже вскоре перестает бушевать. Однако магия Оура не сказалась на чувствительности Присциллы — она выборочно поддерживала лишь ее внутренний мир. Пусть даже она и испытала первый в жизни оргазм, реакция тела показалась ей чужой, никак не связанной с собственной волей и ощущениями. Присцилла не могла ни бояться, ни паниковать, могла лишь недоумевать отделенным от тела сознанием.
— Ох, видимо, переборщил. А что, если так?
— М! А, а, а-а, фха-а!
Оур начал двигаться медленно, и тело Присциллы само начало издавать сладостные стоны.
Конечно, движения первого мужчины девочки отзывались в ее теле болью, но от каждой поступи низ живота посещало и куда более сильное, куда более массивное чувство.
— Нет, не-е-ет!
Присцилла почуяла, что перестает быть сама собой, и отчаянно замотала головой.
— Не нравится? — с укоризной отозвался Оур и провел пальцами по ее груди.
Пологие линии незрелого тела Присциллы не шли ни в какое сравнение с формами матери и старшей сестры.
— А как тебе такое?
Бутоны ее груди, пока еще не способные краснеть от крови, соблазнительно тянулись вверх.
— Н-не зна… а-а!
Оур сжал пальцами соски, почти не отличимые по цвету от кожи, и Присцилла резко вздрогнула.
— Какое похотливое тело. А ведь ты только что была невинной девчушкой.
Разгоряченное феромонами девичье тело так вспотело, что пальцы Оура едва не прилипали к молодой, сочной коже. Затем он вновь поместил в ладони небольшие выпуклости и принялся наслаждаться их мягкостью, которой пока еще не мешала лишняя плоть.
