.
Будучи в Риме, в том же году Гоголь писал своему другу, известному писателю С. Т. Аксакову: «Труд мой велик, мой подвиг спасителен. Я умер теперь для всего мелочного». Идеи величия поддерживались в его сознании почти всеобщим восхвалением его творчества и преклонением перед его талантом.
В 1828 году Гоголь окончил гимназию, получив самый низший чин 14 класса. После отдыха у матери в Васильевке, в декабре 1828 года он выехал в Петербург со своим другом Александром Данилевским. На руках у него были рекомендательные письма к высокопоставленным лицам от родственника его матери, бывшего министра юстиции Дмитрия Прокофьевича Трощинского, чем мать гордилась и всем говорила: «Мой сын едет в столицу не как бесприютный сирота, а как родственник немаловажного человека».
Гоголь ехал в Петербург с надеждой и оптимизмом. Своему дяде, Петру Косяровскому, он писал: «Ежели для постоянного приобретения знаний не буду иметь способов, могу прибегнуть к другому. Я знаю кое-какие ремесла. Вы еще не знаете моих достоинств».
Перед отъездом в Петербург Гоголь был оживлен, настроение было приподнятым от одной мысли, что едет в столицу, где императорский двор, где блестящее общество, где Пушкин, одно имя которого создавало в его душе радостное настроение. Он рассчитывал, что сможет проявить свои способности и осуществить свою мечту, «сделать что-то еще неизвестное миру».
Гоголь еще не имел определенной цели перед собой, а были одни туманные мечты, не имевшие конкретных очертаний. С Петербургом он связывал свое будущее, которое представлялось ему лучезарным. Но реальность оказалась не такой радужной, как он себе представлял. Найти подходящую работу оказалось непросто. Он носил целый месяц в кармане рекомендации, но не сумел воспользоваться ими, то ли в силу своей нерешительности, то ли по другой причине. Истратив взятые из дома средства, он нуждался, питался впроголодь, на всем экономил. Мечты о жизни в квартире «с видом на Неву» быстро растаяли. К тому же вскоре после прибытия в Петербург у него начался приступ депрессии, спровоцированный, возможно, хлопотами, связанными с переездом и поисками работы.
Он пишет матери: «На меня напала хандра. Уже около недели сижу, поджавши руки, и ничего не делаю. Не от неудач ли, которые меня обравнодушили. Петербург показался мне не таким, каким я его себе представлял. Съестные припасы недешевы. Иметь один раз в день щи и кашу дороже, нежели я думал».
