Глава вторая. Фрагменты из второго путешествия
16–28 августа 1988 года
Маршрут:
15–16 – Алма-Ата
17–18 – Талды-Курган, Сарканд
19–20 – Усть-Каменогорск, Рубцовск
21 – Барнаул, Новокузнецк, Кемерово
22–23 – Прокопьевск, Ачинск
24 – Красноярск
27–28 – Белогорск, Благовещенск
29 – Хабаровск
Даты концертов:
Алма-Ата – 15.08;
Талды-Курган – 18.08;
Усть-Каменогорск – 19.08;
Барнаул – 21.08;
Прокопьевск – 22.08;
Ачинск – 23.08;
Красноярск – 24.08;
Благовещенск – 27.08.
16 августа 1988 года
Самолет застыл в красно-черном утреннем небе, над пустынными землями, изрезанными стальными изгибами рек, озерами. Все неподвижно, и вдруг! Горы со снежными вершинами, гряды вокруг плоской зеленой равнины. Тянь-Шань.
Прилетела в Алма-Ату рано утром 16 августа и узнала о царящей в городе несколько скандальной обстановке, связанной с концертом Рихтера. Публика волновалась, обижалась и возмущалась: концерт состоялся 15 августа в Центральном концертном зале Алма-Аты. Сообщение о нем появилось только накануне, а билетов в кассе оказалось всего 90 из 700. Люди записались с ночи, но им ничего не досталось. В газетах задавали вопрос: куда исчезли билеты?
Встретились с С.Т. в номере гостиницы. Впервые прозвучал «дорожный» (в отличие от «музыкального» – оперы Прокофьева «Война и мир») лейтмотив: цейтнот! Жалоба на крюк в Европу к Юстусу Францу[62], из-за которого теперь и до конца все будет происходить в страшной спешке вопреки точным предварительным расчетам. Вдвое быстрее.
Разговор сразу потек во многих направлениях. С.Т. рассказал о программе для двух фортепиано, которую играл с В. Лобановым: Бриттен, Стравинский, Барток. Хотелось бы сыграть Дебюсси «Белым и черным», но это слишком хорошее произведение, – нельзя, оно убьет Бартока. С.Т. сказал, что предпочел бы в следующем исполнении этой программы других ударников, – лучше всего студентов. Те были слишком профессиональными. Тянули одеяло на себя, играли громковато и ужасно самоуверенно.
Возникла «Красная пустыня» Антониони: «Все впустую», – сказал С.Т. О фильме Феллини «Джинджер и Фред»: «Напрасно он упал» (Фред – Мастроянни).
Лаконичное высказывание Маэстро скрывало сильные и важные для него чувства. В фильме «Джинджер и Фред» Федерико Феллини со свойственным ему космическим, неистовым размахом изобразил вакханалию царящей на телевидении пошлости, суеты, ложного пафоса, помпезности, идиотизма и бездарности. Этот апогей фальши режиссер столкнул со скромным, мягким, исполненным достоинства, музыкальным танцем Джинджер и Фреда. И, как всегда, пошел до конца: очевидно старый, слабый Фред во время танца упал. Удар ниже пояса. Рихтер считал, что без этого можно было обойтись. Феллини, однако, остался верен себе в воплощении своей идеи.
