– Письма нельзя писать нетворческие, тогда это вообще невозможно. В каждом письме должно быть нечто особенное.
И потому это занятие было отложено.
(В качестве примера: ответ Л. А. Озерову на приглашение принять участие в вечере памяти Г. Г. Нейгауза.
«Дорогой Лев Адольфович!
Надеюсь, Вы понимаете, как я глубоко огорчен, что не могу позволить себе выступать сегодня в Вашем вечере.
Хочется, чтобы образ Генриха Густавовича осенил этот вечер своим духовным присутствием и все собравшиеся почувствовали бы живительную силу и прелесть его блистательной личности».)
Вечером предстояла брамсовская программа – 115-й концерт Святослава Рихтера в 1986 году.
Драматический театр – красивое уютное здание; неповторимая, с детства любимая атмосфера театра, запахи сцены, кулис, похожие на детские рисунки декорации. Билетов уже давно нет, но по сравнению с концертным залом театр позволяет спрятаться по своим закоулкам большему количеству жаждущих, особенно молодежи. Театр как бы распух, увеличился в объеме, «безразмерными» стали ложи и ярусы.
Приехал Святослав Теофилович. Вот он в артистической, – как всегда перед концертом, волнующийся, обаятельный, магнетический, сосредоточенный и в то же время готовый к шутке. Смокинг. Бабочка.
Третий звонок. Вот и те полметра, которые отделяют кулисы от сцены и мгновенно преображают походку, ритм движения, осанку, поворот головы, – на сцену выходит Рихтер.
В первом отделении была исполнена Первая соната Брамса ор. 1. Романтический подъем, бездна оттенков, мощь и щемящая печаль первой части; изящный Minnesang со словами «Ach, die schonste Rose» («то, что впоследствии делал Малер, – детское, религиозное»), принесший с собой воздух средневековья, – перекличка: соло – хор, соло – хор. Сокрушительная четвертая часть.
В антракте на диване молча сидели рядом две женщины с прекрасными, просветленными лицами – ведущая и та самая «симпатичная дама», которая в нынешний вечер снова переворачивала страницы, как шестнадцать лет тому назад, как два месяца тому назад, счастливая от музыки, от новой встречи, подаренной жизнью.
Во втором отделении – Вторая соната ор. 2 в четырех частях. Святослав Теофилович, как всегда, в самой деликатной форме, но твердо, просил ведущую тщательно объявить название частей.
– Первая, – медленно диктовал он, – Allegro non troppo, ma energico, вторая – Andante con espressione, третья – Scherzo, четвертая – Finale, introduccione allegro non troppo e rubato. – Ведущая в точности выполнила эти указания, объявила все медленно и внятно, и снова погасли люстры, вышел Рихтер, и зазвучала Вторая соната. Ее конец, сказал Святослав Теофилович, – это «апофеоз Кларе Шуман, венок из трелей (у нее бегали пальчики)». Вслед за Второй сонатой – первая тетрадь Вариаций Брамса на тему Паганини. На «бис» – вторая тетрадь.
