Сейчас, возможно, не самый подходящий момент, но я все-таки должен хотя бы вкратце описать эту леди, иначе некоторые мои действия вообще невозможно будет понять. Впрочем, не уверен, что мне, не поэту и не художнику, а человеку военной профессии, удастся описать ее – даже вкратце. Скажу лишь, что вряд ли Природа когда-либо еще помещала в женский облик столь изысканный сплав, драгоценное соединение ума и красоты. Двадцати пяти лет от роду, высокая, золотоволосая, с особым изяществом движений и неповторимыми чертами нежного лица. Мне приходилось читать о людях, влюблявшихся с первого взгляда, но именно только читать: доселе я был твердо убежден, что это – литературная условность. Однако с того мгновенья, как мы встретились глазами с мисс Гарни, я понял: литераторы были правы. Понял и другое: теперь мною владеет только одно чувство – сделать так, чтобы Эна стала моей.
Я взрослый человек и знаю жизнь. Никогда прежде не бывало так, чтобы какое-либо чувство заставляло меня забыть обо всем. Оказалось, любовь на такое все же способна.
Что тут об этом говорить. Возможно, вы все равно сочтете мои поступки достойными осуждения; возможно, сумеете хотя бы отчасти меня понять. Но на какое-то время страсть завладела мной в такой степени, что и мое дело и весь мир в придачу казались чем-то совершенно незначительным – по сравнению с желанием добиться любви этой девушки. Нет, все-таки не так. Опять же не знаю, сможете ли вы мне поверить, но у меня сохранялось еще нечто, что было превыше любви. Это моя честь: честь офицера и джентльмена.
Так что по-настоящему полностью я забылся лишь на один миг. И тот поступок, из-за которого теперь нахожусь на скамье подсудимых, стал прямым следствием того мига, отчаянной попыткой его искупить.
Постарайтесь все же поверить в это…
Вскоре я обнаружил, что мисс Гарни не оставляет без внимания мою влюбленность (скрывать ее я не мог). Положение этой дамы в семье сквайра было достаточно необычным. Год назад она прибыла из небольшого городка Монтепелье на юге Франции, отозвавшись на газетное объявление (Меррифильды, в семействе которых подрастало трое детей, разместили в нескольких континентальных газетах публикацию: «Требуется учительница французского языка»). Тем не менее сейчас она жила в этом доме на положении скорее родственника или желанного гостя, чем получающего жалование работника. Вскоре я уже знал, что мисс Гарни, преподавая французский язык, всегда обожествляла английский, испытывая глубочайшее желание жить в Англии; а после того как на континенте забушевала война, любовь Эны к нашей стране многократно окрепла, ибо нас и ее теперь связывало еще одно яркое чувство – ненависть к Германии.
