Было трудно поверить, что все может так вот закончиться. Мне было обидно и больно. Мысль о том, что Пейота я выпил этой ночью много, успокаивала. Он давал силу бороться. На него я опирался, будучи в поисках своей. Я не способен передать ощущения экстаза Пейота и агонии скорпионьего яда, испытываемых одновременно моим телом.
Роберто сидел молча, подкладывал дрова в костер и что-то курил. Затем он подошел ко мне, вставил мне свою трубку в рот и сказал, чтобы я затянулся поглубже, так как это поможет мне скоротать время. Я затянулся как мог. Но это мало что изменило. Чуть позже я начал сдаваться. Мысли о наступающей смерти убивали волю к жизни. Тогда я подумал, что человеческая смерть приходит тогда, когда человек не желает больше бороться за жизнь.
Моя смерть была рядом. Где-то в области лба, в темноте закрытых глаз я разглядел туннель. Через него, я подумал, мы и проходим, когда умираем. Я спросил себя, а где же свет в конце? Вместо него я только видел черную дыру несуществования, а смерть была последним спутником в забвение. Шквал мыслей и чувств проносились внутри, но вместо картин загробного мира в моем пробужденном сознании сменяли друг друга сцены из жизни, о которых думать уже не было времени. Я чувствовал, как каменеет моя душа. Теперь я знал, как погибают замерзающие люди.
Только потом я узнал, что скорпионий яд является паралитиком, нейротоксином, который поражает нервную систему и тем самым парализует добычу, затем убивая. Но так как я был слишком большим блюдом для моих новых друзей, для меня это означало задохнуться в течение получаса. Обычно этот процесс сопровождается выделением пены изо рта и смертью. Пейот каким-то образом позволил мышцам дыхательной системы продолжить медленно двигаться, что, очевидно, было достаточным для моего выживания. Кроме того, он заблокировал яд, поражающий печень, последствия воздействия которого для выжившего человека страшны.
Настало утро, но легче мне все еще не становилось. Мои надежды на то, что солнце согреет меня, не оправдались. Роберто накрыл меня покрывалом и удалился.
С наступлением вечера я понимал, что если не начну набираться сил, то еще одну такую же ночь не перенесу. Думая о том, как горячо я любил жизнь, усилием воли старался ощутить свое тело, тем самым отталкивая смерть. Я понимал, что эта битва станет самой важной в моей жизни, потому что она за саму жизнь.
Совершив выбор в пользу жизни, неимоверными усилиями я стал нащупывать свое тело и уже через какое-то время мог перекатываться со спины на живот. Спустя время я заставил себя сгибаться к коленям, но сидеть больше пары секунд не мог. Все вокруг жутко кружилось. К этому времени прошло уже восемнадцать часов после укусов. Я попробовал подняться, держась за деревянные колонны хижины. Встав на ноги, попытался сделать несколько шагов, держась за постройку, которую все-таки обошел через какое-то время. Затем я упал на циновку.
