Он был близок к истине, к счастью, о главном не догадывался. В его состоянии лучше ему было не знать о том, что его мать сама заказала убийство его невесты.
– Я, как дурак, все оплакивал Марго, а моя мать тем временем отдала за нее жизнь.
– Ну так возьми себя в руки, и начни искать убийцу матери.
Он лишь опустил голову на руки и опять затих.
– Паша, давай сходим к психологу. – в который раз предложила я. – Я сама тебя запишу.
Он покачал головой.
– Не надо. Я справлюсь сам. Лучше найди убийцу.
– Ну, если тебе от этого полегчает, то найду. – не удержалась я. – Но услуга за услугу – ты тогда к психологу пойдешь?
– Договорились.
Он резко встал и, слегка пошатываясь, вышел под проливной дождь. Я дождалась официантку, заплатила за кофе и вызвала такси. Лучше подороже заплатить, чем насквозь вымокнуть и простудиться.
Маша позвонила поздним вечером. По ее голосу я поняла, что она с трудом сдерживает слезы.
– Полина, я тут подумала – завтра наступает последний срок, когда можно перевести шантажисту деньги. Иначе меня убьют.
– Но у тебя такая охрана…
– Я все равно боюсь!
– Хочешь, я приеду?
– Нет, не надо. Тут оба мордоворота ночуют. Послушай, я хочу сказать Виктору Исаевичу, пусть переведет деньги.
Я примолкла. Конечно, перевести деньги можно, но, если наш маньяк хочет Машу задушить, наврядли он после перевода денег смягчится. С другой стороны, кто я такая, чтобы за Машу решать? Речь-то идет об ее жизни. И банкир Перельман от потери двадцати тысяч долларов вряд ли разорится…
– Почему ты молчишь? – голос Маши зазвенел. – Ты меня осуждаешь?
– Нет, что ты. Попроси перевести деньги, только, умоляю, не отказывайся от охраны.
Наутро Саша подвез меня к дому певицы. Маша была в очень плохом состоянии, бледная, с синяками под глазами. Похоже, она не спала всю ночь.
– Виктор Исаевич деньги сейчас переводит. – сказала она, лишь я появилась на пороге. – Но я все равно боюсь! А вдруг маньяк узнает, что сегодня денег на счету нет, и решит, что его условие не выполнено?
– Ну так не выходи сегодня из дома. – предложила я.
– Но концерт через четыре дня! Я должна освоиться на сцене, порепетировать…
– Ну так и поехали. Охранников возьмешь вместо подтанцовки, а я буду изображать бэк-вокал. Давай-давай, нечего труса праздновать.
Наша дружная компания загрузилась в лимузин, и вскоре мы доехали до концертного зала. У входа Машу встретил Карлеев, и мы вместе с охраной через служебный вход прошли в зал. Продюсер повел Машу за кулисы, велев охране остаться в зале. Певица беспомощно оглянулась на меня. Я решила пренебречь грозным взглядом продюссера и бодро пошла вслед за ней. Карлеев нахмурился, но остановливать меня не стал. За кулисами было темно и грязно. Многолетняя пыль тут же забивалась в ноздри, вызывая судорожное желание чихнуть. Карлеев подвел Машу к выходу на сцену и вытянул руку:
