– Как ты думаешь, если бы он был помоложе, он не был бы похож на Гринько? – спросила Маша.
– Что-то общее, конечно, есть, но ведь Гринько никогда не улыбается. Я не могу представить его с улыбкой в глазах.
– А гражданка Носова знала Гринько? – задал резонный вопрос следователь.
– Сомневаюсь – вздохнула я.
– Ладно, все свободны. Госпожа Теркина, вы не могли бы задержаться? У меня к вам еще пара вопросов.
– А вас, Штирлиц, я попрошу остаться. – под нос пробормотала я. – Ладно, Паша, пошли, нам надо серьезно поговорить о жизни.
– Я тебе вечером позвоню. – сказала Маша мне вслед.
Не оборачиваясь, я кивнула, взяла Пашу под руку, и мы вышли из кабинета. Молча дошли до пропускного пункта, вышли на улицу… Шел проливной дождь, но Паша, как будто не замечая льющей на голову воды, двинулся вперед. Я подняла сумку над головой и рванулась за ним.
– Пашенька, давай в кафе зайдем, переждем ливень.
Буквально силой мне удалось затащить парня в кафе. Мы сели за столик, я заказала два кофе и сняла насквозь промокший плащ. Паша сидел в узенькой куртенке, с которой на пол стекала вода, и не шевелился. Я стянула с него куртку, повесила на деревянный крюк над столом, и слегка потрясла парня за плечи. Его голова мотнулась из стороны в сторону, но он так и не произнес ни слова. Я решила дождаться кофе.
Наконец, нам принесли кофе. Я подошла к Паше, обняла его за плечи и стала буквально силой вливать горячий напиток. Закончив с его чашкой, я взяла в руки свою. Лучше себе потом еще закажу, но Пашу необходимо отпоить. Две чашки горячего кофе все же сделали свое дело. Паша слегка ожил, и даже не скажу что порозовел, но прежний зеленовато-болотный цвет лица сменился на просто серый. Когда я, замучившись его поить, наконец вернулась на свое место, он поднял на меня глаза.
– Поля, как мне дальше-то жить?
– Пашенька, я понимаю, у тебя такое горе… – осторожно начала я.
– Ты не понимаешь. Если бы я так не убивался из-за Марго, мама была бы жива!
– Не думаю.
– Я все время говорил ей, что теперь моя жизнь закончена. Она плакала, звонила кому-то, а я только об Марго да об Марго… Я даже не знаю, куда она ходила в тот день! А ведь мог ее проводить, или хотя бы встретить в подъезде!
Я с уважением посмотрела на Пашу. Похоже, от горя этот вечный мальчик резко повзрослел.
– Пашенька, но сделанного не воротишь. Ты никак не мог предвидеть, что практически среди бела дня на твою мать нападут. Ты ни в чем не виноват.
– Виноват! Я уверен, что ее смерть как-то связана со смертью Марго. Может быть, она вела свое расследование?
