Саша улыбнулся, не поднимая глаз.
– Не хочу я твою храбрость хвалить, ты и так без царя в голове. Ладно, Полька, у нас проблем выше крыши, не будем из-за ерунды ссориться. Лучше скажи, что нам с Пашей теперь делать?
– Не знаю… Сашенька, ты будешь очень против, если он пока у нас поживет?
– Я сам хотел тебе это предложить.
– Правда? Ты у меня самый лучший, я тебя никакой Снежной королеве не отдам.
– Ну и ладушки. Значит, завтра в семь вечера идем в засаду?
– А ты можешь завтра с утра пару часов времени освободить? Надо бы сходить в то издательство, в котором побывала перед смертью Марина Петровна. Возможно, мы раньше милиции выясним, куда она днем ходила.
На следующий день рано утром мы отправились в маленькое издательство «Глобус и партнеры». Секретарша издательства Ирина, узнав, что мы – друзья сына трагически погибшей художницы, прониклась к нам сочувствием и выказала готовность всячески нам помочь. Но увы, знала она немного. Марина Носова за несколько дней до смерти уже отказалась от выгодного заказа. Она пришла в издательство, долго извинялась за свой отказ, объясняла, что у нее глубокая депрессия из-за смерти невестки. Заказ передали другому художнику. Но тут издательству заказали перевод на латышский язык детской книжки «Старик Хоттабыч», На обложке переводной сказки должен быть оригинальный рисунок, а художников в городе не так уж много. Так что пришлось снова побеспокоить пребывающую в депрессии Марину Петровну.
Но на сей раз, сообщила секретарша, госпожа Носова была куда более спокойной. Она поздоровалась с секретаршей, затем зашла к директору издательства, подписала договор на оформление обложки, и, выйдя из кабинета директора, присела поболтать с Ириной. Сказала, что ей стало намного легче, поскольку она осознала, что у каждого – своя судьба, и от нее не уйдешь. Затем показала Ирине обложку русской книжки «Старик Хоттабыч», на которой был нарисован длиннобородый старик в чалме. Старик, слегка прищурив один глаз, с хитрой улыбкой смотрел на Ирину. Марина Петровна внезапно нахмурилась, взяла из стопки в углу стола лист белой бумаги и черный карандаш, и начала торопливо что-то рисовать. Секретарша видела, как из-под карандаша выходит портрет мужчины в чалме, слегка напоминающий Хоттабыча, правда, борода у него была не длинная и узкая, а широкая и окладистая.
Внезапно художница прекратила рисовать, аккуратно сложила получившийся набросок в сумочку, достала из кармана мобильник и куда-то позвонила. К разговору Ирина не прислушивалась, поскольку в коридор вышел директор издательства, и у секретарши появились более важные занятия. Когда она освободилась, Марины Петровны в издательстве уже не было.
