А я хотел, как и мой папа, работать для солидных клиентов, зарабатывать приличные деньги. И я пошел учиться в училище, чтобы иметь диплом. Но лишь мой папа научил меня хорошо шить. В училище большая часть моих сокурсников была безучастна к нашей профессии и совершенно не знала, зачем учится. И наши наставники махнули на нас рукой. Впечатление было такое, что лишь по какой-то злой иронии и те, и другие собрались под одной крышей.
Многие мои знакомые ровесники не желали иметь вообще никакой профессии, а сразу только чистые деньги. И при упоминании о труде впадали в тоску. И это вполне объяснимо: стоит ли охотно трудиться в государстве, которое предлагает своим гражданам только минимум? Вы трудитесь, а вам – минимум. Наверное, поэтому я встречал в СССР так много людей, которые совсем не желали трудиться. Зато они всегда готовы были обокрасть государство.
В армии я служил в пограничных войсках, на западной границе. Папа куда-то позвонил, с кем-то встретился, кому-то заплатил, и меня послали на хорошую заставу, где служили интеллигентные ребята. На заставе я по-приятельски подгонял по фигуре армейскую форму не только солдатам, но и офицерам. Все говорили, что у меня талант. Меня ценили. Все видели, что мне нравится шить, и это была правда – я люблю свое дело. После службы я вернулся в родной город и пошел работать в ателье. Мой папа привел меня к своему приятелю, директору, то есть туда, где и сам числился портным. И все повторилось: сначала я работал брючником, а затем научился шить костюмы. А потом, как и папа, стал работать на дому – для солидных клиентов.
Конечно, мы тоже обкрадывали государство, не платя ему никаких налогов с нашей прибыли. Признаться в этом я не боюсь. Пожалуй, это было взаимное неуважение: государство предложило нам, своим гражданам, только минимум приличной жизни, и мы в ответ проявили минимум преданности и почтения. Недаром существует поговорка: «Что посеешь, то и пожнешь».
Иногда меня упрекают, что в СССР я получил бесплатное образование и в первую очередь профессиональное, и смею быть недовольным. Ах, если бы люди, упрекающие меня в неблагодарности к советской системе, знали, какого качества было это образование! Это был все тот же минимум. То есть я бесплатно получил в училище минимум знаний и навыков, и если бы не мой папа, я имел бы самую низкую квалификацию. Я был бы никудышным работником, халтурщиком. Кое-как ковырял бы иглой, выдавая низкопробную продукцию, получая за это всего девяносто рублей в месяц. Наши наставники не любили свое дело, не любили нас, учеников, и вообще не скрывали равнодушия к стране и ее гражданам. Но и этих людей можно понять: приученные государством к минимуму, они прилагали столько же усилий.
