В СССР был страной всех трудовых людей. Мы гордо назывались рабочими. Только в Советском Союзе рабочие жили с высоко поднятой головой, засыпали и просыпались с чувством большого личного достоинства. Мы не стремились к большим деньгам, не забивали себе голову глупостями и не требовали постоянного разнообразия. Мы любили труд на благо нашей родины и радовались каждому новому дню. Моя мечта – чтобы вернули СССР в пределах хотя бы одной республики или края. Пусть это будет небольшая, крошечная страна на карте мира, но там должен быть тот социализм, в котором я жил. Я поехал бы туда вместе со своей семьей. Мы бросили бы все. Если нужно, мы пошли бы туда пешком, имея при себе только краюху хлеба да бутыль воды. Пусть только Советский Союз вернется».
Павел Ка – нин, 1958 года рождения: «Я смог уехать из города, где родился, только в восемнадцать лет, когда меня призвали в армию. Назад я не вернулся. А до этого я только мечтал исчезнуть из нашего городишки. Представлял себе, что у меня волшебная палочка: взмахиваю – и я уже в другом месте. И со мной младший брат Саша. Ему тоже не нравилась такая жизнь. Кому она может понравиться?
Мы жили в трехэтажном доме послевоенной постройки. На фасаде – балконы, заваленные дребеденью, во дворе – набитые такой же дребеденью деревянные сараи. Дом ни разу не ремонтировали, не красили. Говорили, что когда-то он был горчичного цвета, а когда потускнел и облупился, стал как глина.
На нашей улице все дома были одинаковые, и у всех все одно и то же. В единственном подъезде широкая лестница, грязные стены, тяжелые запахи, то резкие, то кислые и всегда унылые. Сараи во дворе набиты таким хламом, какой бывает только на помойке. Люди несли туда изношенные вещи, старую посуду, но ничего не выбрасывали. Я видел там дырявую сковородку. Почему так? Сейчас мне понятно – от бедности.
Почти во всех домах на нашей улице были не отдельные, а коммунальные квартиры. Мы тоже имели только одну комнату на троих. Я и брат спали в одном углу, мама – в другом. Мама работала проводником в поезде, приезжала и уезжала. Носила форменную одежду. Об отце у меня мало чего сохранилось в памяти. Помню, что он был высокий, с вьющимися волосами, играл на аккордеоне, и когда играл, притоптывал ногой. Он работал учителем в музыкальной школе. Однажды он исчез. Мама говорила, что он уехал. Когда я вырос, она сказала, что он заболел туберкулезом, испугался, стал заниматься только собой и забыл о том, что у него есть мы. Переселился в другой край, благоприятный для здоровья, выздоровел, но о нас так и не вспомнил. Саша, мой брат, его вообще не помнит.
