– Пойдем, Дима, выпьем пива, – сказал Каплинский. – Сейчас сюда милицейские приедут, а я их вечно с чертями болотными путаю. Не уважаю.
Приятели ушли.
Ярослав плакал, держа голову мертвого приятеля на свои коленях.
– Я пойду на сторожевой пост, расскажу, что здесь человек умер, – сказал угрюмый грузчик Трофим.
– Хорошего парня погубили, – с сожалением сказал кто-то.
Пришел бригадир и покачал головой.
– Не часто встретишь таких отчаянных, – сказал он. – Но зачем же так жестоко пить спиртное?
– Они его вынудили, – сказал Ярослав.
Бригадир снял кепку, постоял и ушел.
Приехавшие на берег милиционеры были удивлены.
– Опять кто-то утопился. Какой-то грузчик. Какое странное место!
– Он не утонул, – тихо сказал Ярослав. – Отравился.
Его снова привезли в отделение, чтобы составить протокол.
В отделении он узнал, что Мише Палкину было всего двадцать три года. Об этом сказал капитан милиции. Он не раз видел погибшего. Это был самый крепкий парень в городе, и на него всегда любовались женщины. Кулаки больше амбарного замка, а лицо детское, почти без щетины. Рубашка на груди натянута так, будто ее руками растягивают в разные стороны. Смерть должна была прийти за ним на сто первом году жизни…
Сказав это, капитан развел руками: его рассуждения бессильны перед действительностью.
– Ты говоришь, этих двоих зовут Гротов и Каплинский? – спросил он затем. – Придется выяснить, зачем они здесь появились.
– А что будет с Михаилом Палкиным? – спросил Ярослав.
Он с удивлением выслушал о захоронении за государственный счет – в том случае, если за телом никто не приедет.
Он пошел к больнице, куда привезли мертвого Мишу Палкина, и просидел у крыльца на лавке всю ночь.
Ему казалось, что он по-прежнему со своим единственным другом.
Утром он вернулся на рыбный склад.
– Что же ты, гад, бросил работу и ушел? – спросил бригадир. – Я в тебе разочарован. Не стану переводить в постоянную бригаду. И денег не дам за неделю – ты их проворонил.
– Я не смог ничего изменить, – подавленно сказал Ярослав. – Был рядом, но ничего не сделал. Я мог выхватить эту бутылку и зашвырнуть в море. Мог растоптать ее!
Бригадир равнодушно вытер платком вспотевшую шею.
– Я должен был отдать Гротову и Каплинскому все свои деньги, чтобы они уехали. Я пообещал бы им еще сто рублей – написал бы отцу и матери, и они прислали бы мне – в долг…
Но я не знал тогда этого!
– Сынок, – сказал бригадир, – в твоих словах есть все, кроме здравого смысла. Вот послушай меня. Как я живу? Дом – шесть комнат, огород, как школьный стадион. Пять свиней, кабан, утки, индюки. Кур – семьдесят штук. В пруду – зеркальные карпы. На моем столе каждый день столько еды, что я после обеда не могу сказать «мама». Выписываю три газеты и четыре журнала. Сын учится на пятерки – это младший, а старший – второй штурман на океанском судне, видел все порты мира. Жена носит бархат и шелк, два раза отправлялась в круиз вокруг Европы. Хорошо ли мне? Прекрасно. Великолепно. Муж сестры от зависти нажил прободную язву, одной ногой в могиле. От зависти! В моем доме собака живет лучше, чем вся эта бригада бродяг и алкоголиков, потому что спит на пуховой подушке и ест вареные куриные пупки и печенку. А ты, сволочь, тянешься к подлецам, к негодяям, которые несут каждую копейку водочному торговцу. Откуда в тебе столько дряни?
