Ведущий охрип, поэтому имен боксеров они не разобрали.
— Лучшего боя мы, черт возьми, так и не увидим, — посетовал мужчина, сидящий за ними, и его спутница с ним согласилась. «Могли бы заранее предупредить», — проворчала она.
«Зачем мы вообще приходили!» — в сердцах выкрикнул кто-то из зрителей.
Ведущий еще раз назвал имена боксеров, не обращая никакого внимания на выкрики из зала. И опять из-за поднявшегося шума они не расслышали имен боксеров. Ведущий сошел с ринга и продолжал начатый разговор. Последнего боя — в нем встретились какие-то маловыразительные спортсмены, которых, впрочем, завсегдатаи, по всей видимости, хорошо знали, — пришлось ждать довольно долго. Оба боксера были не первой молодости, боксировали они неплохо, но сам матч ничем не запомнился.
— Когда вы уезжаете? — спросил Этуотер.
— Точно не знаю. Совсем скоро.
— В таком случае мы увидимся не раньше, чем через месяц. Что-нибудь в этом роде.
— Этот поединок, по-моему, был не слишком интересен. Что скажете?
— Да. И боксеры ужасно нехороши собой. Уроды.
— Вы находите?
— Что один, что другой.
— Сьюзан, может быть, вы передумаете, когда вернетесь?
— Умоляю вас, хватит.
— Простите.
— Мы же решили, что больше встречаться не будем.
— Верно. Я забыл.
Бой наконец закончился. Все встали и двинулись к выходу. Этуотер и Сьюзан ждали, пока толпа в проходе поредеет. Когда они спускались по лестнице, кто-то сказал:
— Ого! Какая встреча!
— Вот уж не ожидала вас здесь встретить, Уолтер, — сказала Сьюзан.
Уолтер Брискет — его сопровождал очень бледный молодой человек — сказал:
— И напрасно. Теперь это модное место. Благодаря мне.
— Вам, Уолтер?
— Разумеется. Кому же еще?
Сообразив, что иного выхода нет, Этуотер сказал:
— Мы все едем в одном такси?
20.
В разгар лондонского лета довольно приятно, хотя и немного тоскливо, сидеть у открытого окна. Полотер «Миддл Уэст» раскатывал по коридорам музея.
— Но почему только во вторник? — допытывался Носуорт у человека, который пришел починить стул в приемной.
— Раньше вряд ли успеем.
— И чем же вызвана задержка?
— Таковы наши сроки.
Человек ушел. Носуорт спросил у Этуотера:
— Вы ведь на следующей неделе уезжаете?
— Да.
— За границу?
— Сначала ненадолго домой, а потом к Реймонду Принглу — у него дом загородом.
— Это тот, у кого была выставка?
— Да.
— И как выставка? Имела успех?
— Вполне.
После паузы Носуорт сказал:
— Нет сил переносить эту жару.
Из-за того, что окно было широко раскрыто, и подоконник, и письменный стол Этуотера, и его бумаги покрылись толстым слоем копоти. Где-то сейчас Сьюзан, думал Этуотер, лежит, наверно, где-нибудь далеко-далеко на пляже и загорает… Доктор Кратч, надо надеяться, в такую жару не заявится, дождется, пока станет прохладнее. От жары бумаги на столе завились спиралью, а светло-желтая темпера на стенах полопалась и, казалось, покрылась волдырями.
