— Рад встрече, мистер Прингл, — сказал мистер Шейган. — У вас потрясающая выставка.
— Надеюсь, вы пришли в себя после вечеринки, — сказал Прингл. Он всегда злился, когда его не узнавали.
— Для старика Шейгана такая вечеринка — пустяк. Здесь вообще веселиться от души не умеют. Но в одном вам не окажешь, ребята. Вы сразу распознали мое слабое место, раз послали мне приглашение на выставку.
— Вы же знаток, ценитель живописи — сказал Барлоу.
— Да, люблю искусство, — признал мистер Шейган. — Жить без него не могу.
— Не можете?
— Так уж я устроен.
— Не беспокойтесь. Мы вас не обидим. Вы среди друзей.
У Прингла был такой вид, как будто он хотел продать мистеру Шейгану картину втридорога, однако он ничего не сказал.
— У меня тоже есть работы, которые вам могут понравиться, — сказал Барлоу. — Приходите ко мне как-нибудь.
— Вы что, художник, мистер Барлоу?
Барлоу ответил утвердительно.
— Класс, — отреагировал мистер Шейган. — А вы, мистер Этуотер?
— Увы, нет, я не художник.
— Что ж, — сказал мистер Шейган, — всем нам создавать красоту не по силам… Взять хотя бы нас, издателей, ведь мы — люди творчески несостоявшиеся. Может, в жизни мы и не всегда поступаем по справедливости, но в мечтах мы лучше, чем в жизни, много лучше.
— Вы в этом уверены?
— Уверен, не то слово, — сказал мистер Шейган.
— Вы к себе несправедливы, мистер Шейган, — сказал Барлоу. — Как бы то ни было, давайте выйдем отсюда и чего-нибудь выпьем. Выпьем за справедливость, за то, чтобы наши мечты сбывались. Ты сейчас можешь отлучиться, Реймонд?
— Нет, — ответил Прингл, — я жду одного человека.
— А ты, Уильям?
— А я должен вернуться в музей. У меня работа стоит.
— Ну что ж, нет, так нет, — сказал Барлоу. — Нам-то с мистером Шейганом ничто не помешает выпить. Не сейчас, так в следующий раз.
Носуорт по-прежнему сидел на стуле — его обступили несколько недавно пришедших знакомых, и его за ними не было видно. Верелст — все это время он разговаривал с молодым человеком, директором галереи, — прошел через комнату. Сегодня он был еще меньше похож на еврея, чем накануне вечером. Одет он был безупречно. Этуотер заметил, какие у него дорогие туфли.
— Вот мы и встретились, — сказал ему Верелст.
— Добрый день, — отозвался Этоутер и познакомил Верелста с Принглом.
— Почти на всех картинах я вижу красные ярлычки, — сказал Верелст.
— Это потому, что в большинстве своем они позаимствованы из частных коллекций, — объяснил Прингл. Он был угрюм, очень нервничал и все время грыз ногти.
