— Спасибо, — сказал Носуорт. — Мой друг объяснит, если мне что не понятно.
— Вон та работа очень любопытна.
— Чем же?
— Отлив изображен с настроением, вам не кажется?
Носуорт некоторое время пристально вглядывался в картину, а затем отвернулся и стал смотреть в другую сторону.
— Это деревушка под Марселем, — сказал молодой человек. — Я был там.
— Вот как?
— У нас есть здесь и кое-какие рисунки художника, если они вас интересуют.
— Спасибо, в следующий раз.
— У нас вообще много интересных работ, — сказал молодой человек. — Все крупные современные живописцы. Но есть и не современные. На любой, можно сказать, вкус.
— Как-нибудь вы мне их обязательно покажете. Все до одной. А сейчас, к сожалению, я очень тороплюсь и должен, увы, бежать.
— Я к вашим услугам, — сказал молодой человек, прислонившись к стене и сунув руки в карманы. — Вам они понравятся, я в этом нисколько не сомневаюсь.
— Смею вас заверить, мне лучше знать, что мне понравится, а что нет, — не без яда заметил Носуорт, но молодой человек пропустил его слова мимо ушей.
Носуорт опустился на стул и долгое время сидел молча, глядя перед собой отсутствующим взглядом. Этуотер тем временем смотрел картины других художников — их в галерее было всего несколько. И тут в дверях возник сам виновник торжества — он был зол и взволнован.
— Привет, — сказал Прингл Этуотеру и, повернувшись к молодому человеку, спросил:
— Еще что-нибудь продалось?
— Думаю, удастся пристроить «Девичий стан».
— Кому?
— Такие сведения мы не даем.
— Не даете? — процедил Прингл. — В таком случае, раз уж я застал вас, чего мне все утро сделать не удавалось, хотел бы задать вам вопрос: что происходит с каталогом?!
— А чем вам не нравится каталог?
— Тем, что ошибок в нем не меньше, чем в школьном сочинении.
— Дали бы нам тексты заранее, не было бы ошибок; я, например, ваш почерк совершенно не разбираю, — буркнул молодой человек и, лениво оторвав спину от стены, вновь уселся за стол. Людей в галерее с каждой минутой становилось все больше.
— Утром народ был? — спросил Прингла Этуотер.
— Могло быть хуже, — обронил Прингл. Он пребывал в таком раздражении, что не мог говорить и, нервно потирая руки, молча бродил из угла в угол.
— Боюсь, мне пора обратно в музей, — сказал Носуорт.
Поклонники живописи Прингла продолжали прибывать. Появилась Лола. Она была в плаще и в разноцветном шарфе на шее. Этуотера она увидела сразу:
— Я на минутку. Убегаю, — сообщила она ему.
— Я тоже.
— А ты почему?
