Притихшая и потрясенная, стояла Наташа. За ее спиной переговаривались о чем-то Надя и Люба. Наташа не слышала их.Немыслимой и даже кощунственной представлялась дерзость людей, подступавших к реке… Но ведь это будет!.. Она знала, что будет. Она даже видела в фойе клуба картину.
На картине все выглядело удивительно просто. Серая плотина, похожая на ларь со скошенной передней стенкой, втиснулась между коричневыми скалами. За ней покоилось плоское синее море, отделенное голубой полосой от клубящихся белых облаков. По гребню плотины были расставлены с равными интервалами игрушечные красные автобусы. Они, наверно, двигались, но на картине этого не было заметно.
Наташа долго стояла перед картиной и слышала, как хвалили художника за то, что он совершенно правильно изобразил будущую гидростанцию. Наверно, это так и было. Но только на полотне все выглядело уж очень просто. А может быть, все уже сделанное, уже осуществленное всегда кажется простым? Может быть, когда станция будет построена, она, Наташа Дубенко, сама увидит, что художник был прав?.. Может быть… Но сейчас она с этим не согласна… Впрочем, это несущественно, согласна она или не согласна. Не она строит станцию. Она продает билеты в автобусе… Надя дернула ее за рукав.
— Ужинать тебе сюда принести или домой придешь?
Наташа посмотрела на нее отсутствующим взглядом, потом, очнувшись, улыбнулась и сказала:
— Пойдемте.
— Теперь куда, еще?
Наташа даже удивилась ненужности вопроса.
— Вниз, к реке.
Надя, кажется, собиралась поспорить, потом махнула рукой и пошла за подругами.Неподалеку от сосенок пролегала ложбина узенькой, плотно утоптанной тропки. Тропка круто обрывалась в расщелину, рассекшую скалу До самого низа. По-видимому, проложили тропку мальчишки-рыболовы. На выходе из ущелья хорошо бралась рыба, и не только хариусы или ельцы, а ленки и таймени. Попадались и осетры. Напрямую, через скалу, в поселок было ближе вдвое, а то и втрое.
Расщелина уходила вниз почти отвесно. Но даже и на этой круче на каждом едва заметном выступе росли деревья: осинки, березки, ели. Тонкие и узловатые на скудной, несытной почве, но росли. Тропка петляла от деревца к деревцу, местами терялась в кустах багульника, лепившихся между деревьями.
— Да вы ошалели! — воскликнула Надя.— Тут и костей не соберешь.
Одна Люба нисколько не оробела.
— Держись за землю, не упадешь,— сказала она и осторожно, лицом к откосу начала спускаться, придерживаясь за стволы деревьев и выступы скалы.
