Юсэку показалось странным, что и старик, и его сын оставались равнодушными к его печальному рассказу. А ведь тетушка Синай плакала. Душа, видать, у нее чувствительней, чем у этих мужчин.
— Ну, допустим, ты нашел золото, — сказал Ир строго. — Что ты собираешься с ним делать? Откроешь ювелирную лавку? А потом переманишь чью-то девушку и будешь счастлив. А тот бедный юноша, у которого ты отнял девушку, разве не станет страдать и убиваться, как и ты сейчас?
— А кто сочувствует моему горю? — пробормотал Юсэк. — Никто.
— А ты задумывался, почему это происходит? — спросил Ир. — Ты хочешь стать богаче других. Известно, что разбогатевший нищий милостыню не подает. Зачем тогда тебе сочувствовать?
— Я не стремлюсь быть богатым, — сказал Юсэк, насупившись. — Я хочу доказать…
— Ты хочешь доказать волку, что есть еще и тигры? — перебил его Ир. — Отец знает о твоих планах?
— Да.
— И он согласился тебя отпустить?
— Да, — соврал Юсэк.
Заметив смущение Юсэка, Ир сказал:
— Твоему отцу я не скажу, что ты соврал. А убедить старика, зачем его сыну необходимо быть в России, постараюсь.
— Вы все-таки хотите помочь мне? — оживился Юсэк.
Ир поглядел на юношу тем снисходительным взглядом, каким обычно смотрят родители на непутевых детей:
— Представь себе — хочу. И ты, я верю в это, обретешь богатство, только другого рода.
— Какое еще? — спросил Юсэк.
Ир похлопал Юсэка по коленям.
— Ты не понимаешь, отчего тебе трудно. А вот твои земляки, ушедшие в Россию, хорошо знают, за что бедняк терпит позор и унижение. Они не ищут сочувствия, как ты. Они сами смогут защитить и себя, и своих невест. У тебя горячее сердце, Юсэк, и ты бы мог быть в их рядах.
Не все, сказанное Иром, понял Юсэк. Главное, этот добрый человек пообещал поговорить с отцом и он поможет найти Россию. А там будет видно…
2
Юсэк вернулся домой только под вечер. Дядя Хон никак не отпускал его без ужина. Добрая хозяйка приготовила соевый суп, приправленный сушеной капустой и листьями стручкового перца. От этой острой пищи у Юсэка жгло в желудке, в котором со вчерашнего дня не было и крошки. Боясь обидеть хозяйку, он ел все, что подкладывали ее добрые руки, а тетушка глядела на него с состраданием и часто вздыхала. Юсэк успел рассказать ей о смерти омони и больном отце. На прощанье она положила в узелок немного пшенной каши и редьки, оставшейся от ужина, и велела отнести старику.
Юсэк передал отцу гостинцы и сообщил о родственной близости семьи Хона.
