Уже через неделю Кеша приступил к тренировкам.
В этой команде, к его удовольствию, оказалось и несколько ранее отчисленных его товарищей-хоккеистов, которые в силу своей тренированности и сплочённости быстро составили костяк команды, а Иннокентия сразу и безоговорочно, но больше по привычке, признали своим лидером.
И он вскоре подтвердил выданные ему авансы.
Уступая многим футболистам в технике владения мячом и в некоторых других азах футбола, он с лихвой выделялся своей смелостью, работоспособностью и, как всегда, отменной результативностью.
Даже тренер его вскоре похвалил и отметил:
– «Вот у нас Кеша пришёл недавно, ещё многого не умеет. Но зато много забивает, и как? Любой частью тела, из любой позиции. Ничего парень не боится! Вот так бы всем!».
Иннокентий прозанимался футболом в школьной секции до конца года и в 54 играх забил 36 голов из 82 забитых всей его командой. Кроме того, он ещё и отдал 18 результативных пасов своим партнёрам.
Однако после нового года Кеша бросил и школьный футбол.
И это был уже третий вид спорта, которым Иннокентию удалось позаниматься и бросить.
Опять бог троицу любит?
Платон считал, что всё это произошло всего лишь из-за одного, очень существенного, Кешиного недостатка.
Он не любил и не умел работать. Особенно, когда было тяжело, когда надо было терпеть, стиснув зубы.
Он привык всё брать и достигать сходу, наскоком, легко и играючи, а часто возникающие трудности просто обходить.
Он не имел силы воли, трудолюбия и аккуратности своего отца.
Как и всем Иннокентиям – обладателям этого древнего Византийского имени, означавшего «Невинный», – Кеше, унаследовавшем, в основном, материнские черты характера, были присущи при большой чувствительности, впечатлительности и эмоциональности, вспыльчивости и импульсивности, также и некоторая замкнутость, доброта, искренность и ранимость, а также брезгливость по отношению к нечистоплотным людям.
Одновременно с этим он часто бывал раздражительным и упрямым, гордым, не принимающим чужого мнения на веру.
Со временем у Иннокентия, при полном отсутствии мелочности и занудства, проявилась и широта натуры, подкреплённая настойчивостью и уже сейчас открывшейся отвагой, граничащей с риском.
Так и закончился этот самый трудный год в жизни Платона и его семьи: первый год десятилетия, века и тысячелетия; год, в котором Бог любил троицу; год, начавшийся с понедельника.
А Платон сделал вывод, что этот, 2001-й год троицу любит!
