— Ну, может потому, что на прошлой неделе я приказал своему адвокату позаботиться об этом, придав его огласке. Жди новостей. Я подписал контракт три года назад, но только сейчас дал ему ход. Давай, покажи его ему. Мне наплевать на соглашение. И так было всегда. Хочешь, порви его.
Когда он замолкает, ее визг в трубке телефона заставляет меня съежиться:
— Ты манипулирующий сукин сын!
Бас спокойно отвечает, не обращая внимания на ее крик:
— Дело сделано. Ты свыкнешься.
Затем он вешает трубку. Две секунды спустя телефон снова начинает трезвонить, но на этот раз он отключает звук. Еще несколькими секундами позже, благодаря настройкам его телефона, позволяющим вслух зачитывать входящие сообщения, механический голос оповещает:
— Сообщение с кодом Нью-Йорка: Ты совсем о нем не заботишься. Он возненавидит тебя за это.
У меня перехватывает дыхание, когда он хватает телефон и со всей силы запускает его в поле подсолнухов, которое мы проезжаем.
Когда он выпячивает подбородок и продолжает вести машину, как будто не выкинул только что телефон стоимостью в тысячу долларов в цветочное поле, я говорю:
— Может, хочешь это обсудить?
Его взгляд, скрытый за очками-авиаторами, обращается ко мне.
— Просто проблемы в семье. Думаю, в твоей они тоже есть.
Я смотрю на бегущие мимо фермерские поля.
— Не такие, чтобы бросаться телефонами.
— Ты всегда ладишь со своими родителями?
— Моя мама умерла, когда я была маленькая, а про отца я не в курсе.
Он моргает в ответ на мой комментарий, сочувствие берет верх над злостью.
— Прости. Есть братья или сестры?
Сладкое ангельское личико Амелии и ее светлые волосики всплывают у меня в памяти, но когда я пытаюсь представить остальное, я не могу. От осознания этого, мои глаза наполняются слезами. Я теряю воспоминания о ней. Ну почему все фотографии должны были сгореть в том огне?
— Моя младшая сестра умерла совсем малюткой.
— Прости.
Я киваю и поднимаю голову, позволяя ветру высушить мои глаза.
— У меня есть только тетя. И у нас прекрасные отношения. Никаких ссор и скандалов.
Он фыркает:
— Ну, можешь попросить у меня.
Его неуклюжий ответ прогоняет темные мысли о смерти Амелии из моей головы:
— Попросить у тебя сестру или семейные скандалы?
— Скандалы, — он усмехается. — Сестру я оставлю себе.
Я хихикаю.
— Я пас. Это звучит утомительно, раз уж и таблоиды вовлечены.
— Так и есть.
Кивнув в сторону лобового стекла, он говорит:
— Мы в пяти минутах езды от ярмарки, где, я уверен, работает наш малыш. У тебя в прошлом были враги, которые могли бы попытаться притвориться тобой?
