Клеон дернул собаку за ухо:
— Как не стыдно глазеть!.. Перестань!
Лев взвизгнул, и Клеон пожалел, что обидел своего единственного друга. Чтобы доставить Льву удовольствие и загладить свою вину, мальчик стал почесывать его за ухом.
— Эй ты, колдун!.. Чего нос повесил? Я тебе говорю, слышишь? Как тебя?.. Сицилиец с пиратского корабля!
Клеон поспешно обернулся. Стоя у костра, один из легионеров четвертой стражи махал ему рукой:
— В моем котелке хватит каши и на твою долю — валяй сюда! Ведь проголодался?..
— Идем, Лев! — обрадовался мальчик.
Но, едва они сделали несколько шагов, появился центурион.
— Куда! — остановил он Клеона. — Тебе было сказано: ждать, не отходя от палатки.
— Нас позвал тот добрый легионер… Он хотел дать нам каши.
— Успеешь. Каша не убежит. И добрый легионер — тоже. Следуй за мной!
Клеон со вздохом повиновался, и они побрели за центурионом. Он привел их к преториуму и, откинув полу палатки, сказал:
— Вот мальчик, которого ты желал видеть.
Клодий отложил в сторону покрытую воском дощечку, на которой что-то писал заостренной палочкой, и кивнул Клеону:
— Подойди.
Клеон сделал шаг в палатку. Лев — за ним.
— Это еще что за зверь? — удивился претор.
— Собака, — ответил Клеон, кладя руку на шею Льва.
— Я это вижу. Но почему она здесь?
— Мы никогда не разлучаемся с тех пор, как я нашел ее.
— Вот как? Но теперь вам придется расстаться. Прикажи твоему псу выйти и ожидать тебя возле палатки.
— Только чтобы его не дразнили! — предупредил Клеон.
— Ого! Ты ставишь условия? — усмехнулся претор.
Клеон вспыхнул и, указывая на преториум, сказал Льву:
— Иди туда и сиди смирно. Слышишь?
Лев приподнял ухо и вопросительно посмотрел на хозяина: неужели тот серьезно требует, чтобы он ушел?
— Иди, иди, — настойчиво повторил мальчик. — Жди меня там.
Лев с недовольным видом направился к выходу и уселся на преториуме мордой к палатке, чтобы по первому зову броситься на помощь хозяину.
Претор приказал центуриону опустить полу палатки и, повернувшись к Клеону, исподлобья оглядел его:
— Итак, ты лазутчик Спартака?
Мальчик, приготовившийся к этому вопросу, возмущенно вздернул голову:
— Не сам ли ты только что говорил, что спуститься с горы невозможно?.. Об этом Спартаке я впервые услышал здесь, в лагере.
— Да?.. — Претор недоверчиво прищурился. — Странно! Все пастухи и дровосеки в окрестностях только и говорят, что о нем. А ты, судя по твоей собаке, пастух.
— Да, я был пастухом дома, в Сицилии. Я пас овец… своих овец. И Лев со мной. А потом нас схватили пираты.
