Да, внизу, в центре кампуса не было ровным счетом ничего необычного. Никаких вам трупов. Частей тел. Вони тоже не было. Ничего, лишь заброшенные здания, холодный ветер и полное отсутствие странного.
— Нет, нет, нет…
Когда Дуги побежал вниз, она оставила его и попыталась представить, как выглядело это место, когда школа функционировала. В голове не укладывалась, что ее мама училась в этих зданиях. Спала там. В одном из строений впервые танцевала с ее отцом.
Забавно, прошлое, проведенное с удочерившими ее людьми, казалось таким же недоступным, как и настоящее. Они никогда не понимали друг друга, и хотя временами было тяжко жить одной, она испытала облегчение, перестав притворяться, что между ними была связь, которая никогда не возникнет.
— Джо! Иди сюда!
Кода она сложила руку чашей возле уха, притворяясь, что не слышит его, Дуги подбежал к ней с рвением проповедника нового завета. Схватив ее за руку, он потянул ее за собой.
— Видишь, как здесь вытоптано? Видишь?
Она позволила подтащить себя к бесспорно примятому участку лужайки. Но горизонтально лежавшая поросль травы и взлохмаченный подшерсток едва ли напоминали сцену из фильма Уэса Крэйвена[29]. И, определенно, не это было на видеоролике, который Дуги заставлял ее просматривать снова и снова.
Джо не знала, как объяснить это. Но что она знала наверняка? Она не станет парить себе мозги, пытаясь сопоставить факты.
— Ты видела, что я запостил! — напирал Дуги. — И кто-то забрал мой телефон. Потому что они не хотят, чтобы это увидели!
— Наверное, ты просто посеял его…
— Я был там. — Он указал на самое высокое из кирпичных зданий. — Прямо там! Оттуда я снимал!
— Дуги, без обид, но мне пора на работу…
— Джо, я, блин, серьезно. — Он обернулся по кругу. — Ладно, объясни мне это: почему там все раздолбано? А?
— Я знаю одно: ты и трое твоих приятелей бегали тут голышом. На самом деле, даже не хочу строить никаких гипотез.
Дуги посмотрел ей в лицо.
— Тогда откуда взялось видео? А?
— Дуги, я не знаю. Честно говоря, качество отвратительное, я вообще не знаю, на что смотрю.
Она позволила ему побегать немного с восклицаниями а-что-насчет-этого да как-же-вот-это, а потом ее терпение лопнуло:
— Слушай, мне, правда, жаль, но я ухожу. Можешь пойти со мной или добраться на такси. Тебе решать. О, погоди. Телефона-то нет. Значит, придется топать ножками?
Когда она отвернулась, то он обратился к ней удивительно взрослым тоном.
— Джо, я серьезно. Это было. Мне плевать, что говорит эта троица. Я знаю, когда я в нирване, а когда нет.
