— Поедем до электростанции — это ведь рядом, за городом, не так ли? — обратился инженер к мужчине с трубочкой, который поддакнул, выпустив большой клуб дыма.
Рессоры заскрипели, когда все уселись. Мисько осторожно завел мотор, и машина тронулась.
Вскоре «опель» остановился перед низкой стеной. У распахнутых ворот, створки которых вросли в землю, лежала полосатая караульная будка. Дальше тянулись плоские низкие строения из красного кирпича, груды вырванных толстых кабелей, какие-то башенки и столбы, а над всем этим возвышалась высокая коническая труба с выщербленной снарядом верхушкой.
Мисько выкурил три сигареты, продул бензопровод и два раза приложился к новой, полной бутылке, которой затарился в Млынуве, пока дожидался возвращения группы. Теперь первым шел мужчина с трубочкой, за ним тот, что в шлеме, а инженер ступал в задумчивости, иногда спотыкаясь, и, сунув одну руку в карман, размахивал большим листом и вообще словно света белого не видел.
— Так как вы считаете, господин инженер, можно рассчитывать, что станция будет восстановлена к началу года? — вопрошал третий, прижимая к груди толстый блокнот.
У него была патентованная немецкая авторучка, которая отказывалась писать; он ее постоянно слюнил и в результате выглядел так, будто наелся ежевики.
— Откуда я могу знать? О, люди, люди, — качал головой Осецкий, рассеянно пытаясь открыть левую дверцу автомобиля, которая (и он об этом хорошо знал) была закрыта «навсегда». Наконец с помощью шофера он забрался в машину.
— Но пресса должна быть проинформирована, — сетовал юноша с блокнотом. — Пресса, — добавил он, — необычайно важна.
Это оригинальное утверждение не возбудило интереса у Осецкого.
— Все хорошо, — говорил он, пытаясь пристроить портфель за спиной, — но где эти главные рубильники? Не понимаю, кому они могли понадобиться. Ну ладно предохранители… или эти лампы. Но рубильники… нельзя ли выяснить, кто их мог забрать?
Блондин в шлеме ловко плюнул через дырку в окне.
— Видимо, кому-то понадобились.
— Не говорите глупостей. Переключатели на шесть тысяч вольт?
— Вся коммутаторная… это чистая могила, — согласился мужчина с трубочкой. — Но я вам скажу, что половина всего находится здесь, в округе.
— Не успели вывезти, да?
— Куда?
— А эти немцы тоже… нет, запором они не страдали, — сказал Осецкий с юмором висельника. — Что они там натворили… Kulturvolk[3], черт побери! — Он тоже попытался сплюнуть в дырку, но это ему не удалось. Не попал.
