Редактор. Вы, кажется, видите, что я занят.
Секретарь. Я ей так сказал, но она настаивает. Она говорит, что у нее дело государственной важности.
Редактор. Но кто это? Приезжая?
Секретарь (еще тише). Мадемуазель Бубуль.
Редактор. Скажите, чтобы подождала.
Секретарь уходит.
Мими. Вечером можете не ждать. И вообще все кончено. Вы будете диктовать или я могу итти?
Редактор. Перестань глупить. Ты же понимаешь, что если она пришла в редакцию, то это по делу. Наверно, что-нибудь с Ришаром. Комиссия по чистке… Раскопали документы… Не сходи с ума! (Подходит, хочет поцеловать, она вертится на табурете.) Я ее сейчас выпровожу. Между нами ничего нет, даю тебе слово. Ты у меня одна. Я даже согласен на диктатуру. (Целует ее.) А теперь уходи. Это ровно пять минут…
Мими уходит.
(Кричит в дверь.) Позовите ту даму.
Входит Бубуль.
Ты что, с ума спятила? Среди белого дня да еще в редакцию?
Бубуль. Милый, мы не вчера познакомились. Можешь понять, если я пришла в редакцию, то не затем, чтобы целоваться.
Редактор. Но это скандал! Ты понимаешь, что ты наделала? Тебя все знают.
Бубуль. Ты еще будешь меня благодарить. Это такая сенсация…
Редактор. Догадываюсь: раскопали счета Ришара…
Бубуль. Вот и не догадался. Да ты и не можешь догадаться. Я сама себе не верю. Это такая сенсация… Ты знаешь, кто к нам приехал?
Редактор. Министр восстановления?
Бубуль. Стала бы я бегать из-за какого-то министра. Американский наблюдатель. Инкогнито. Теперь ты понимаешь, что я должна была прибежать? Имей в виду — не к мэру и не к Ришару, а к тебе. Ценишь?
Редактор. Погоди, это может быть утка. У меня серьезная газета — я даю только проверенные факты. Кто тебе сказал?
Бубуль. Он.
Редактор. Кто он?
Бубуль. Я тебе говорю, что он. Ну, он сам… Американский наблюдатель. Не веришь? Он приехал вчера утром. Наверно, весь день наблюдал, а вечером пошел в кафе «О лион». Я туда заглянула на минуту. Франсуа мне сказал, что вы только что ушли. Он начал на меня глядеть, потом не выдержал и подошел. Он такой вежливый, такой деликатный!.. Сначала он не хотел сказать, зачем приехал, полное инкогнито, даже нарочно сбивал с толку, говорил, что его интересуют древности, — словом, заметал следы. Потом он немного выпил, а главное — он безумно увлекся мною. Я помнила о тебе и старалась вытянуть из него как можно больше. Ты знаешь, кто он? Личный представитель Джима, фамилию он не сказал, да я и не настаивала, ты знаешь, что я не могу запомнить ни одной американской фамилии. Но этот Джим играет всестороннюю роль, он важнее всех сенаторов. А мой американец хорошо знаком с президентом, бывает запросто в Белом доме. Словом, он такой важный, что я боялась с ним разговаривать. Он ругал наш город, вообще французов, говорил «хлам», люди здесь не заняты делом, выродились. Я думаю, что мэру не поздоровится… А со мной он был такой нежный. И щедрый… У них, оказывается, нет времени, чтобы считать каждый франк, как ты. Я никогда не думала, что стану героиней замечательного фильма. Американцы — настоящие демократы, подумай, такой государственный человек просто подошел ко мне, говорил: «Бубуль, Бубуль».
