Мими. Ну?
Редактор. Ну?
Мими. Я жду, что вы продиктуете.
Редактор. А я жду, что ты скажешь. Я прождал вчера полтора часа. Я, кажется, редактор большой газеты, а не приготовишка.
Мими. Но я вам сказала, что я…
Редактор. Ты мне сказала, что придешь. Довольно разыгрывать неприступную весталку! Устарело. После Анатоля Франса, после Фрейда, после двадцати веков прогресса это попросту неприлично. (Подходит, хочет поцеловать Мими. Она уклоняется от поцелуя, вертясь на вращающемся табурете.) Ну, чего ты ждешь? Может быть, американца с долларами?
Мими. Я жду, когда вы начнете диктовать.
Редактор. Ты придешь сегодня вечером?
Мими. Сегодня вечером вы как будто заняты с мадемуазель Бубуль.
Редактор. Ах, вот что…. Мы ужасно ревнивы. Брось глупости! Бубуль — это девушка Ришара, а Ришар — мой лучший друг. Да и вообще как ты могла подумать? У меня слишком хороший вкус. После тебя — и вдруг Бубуль! Нет! (Целует ее.) Придешь?
Мими кивает головой.
А теперь за работу. «Тучи сгущаются. Американские наблюдатели, которые приехали в нашу страну, увидят…» (Шагает по кабинету, подыскивая слово.)
Мими, оглянувшись, заметила на столе перчатку. Она вскрикивает, берет перчатку.
Мими. Чья это? Бубуль?
Редактор. «Увидят зловещую картину»… Зачем ты это взяла? Отдай.
Мими. Чья это перчатка?
Редактор (отбирает перчатку). Не твое дело. Мало ли что может быть в редакции! И потом я не выношу тирании. Прошу оставить этот тоталитарный тон. Я француз, мне ненавистна всякая диктатура.
Мими. Можете диктовать.
Редактор (подбегает к ней, хочет поцеловать, она вертится на табурете). Ну, брось глупости! Как тебе не стыдно! Это перчатка моей жены. Нельзя быть такой подозрительной. (Целует ее.) Пиши. «Как черные воды потопа, забастовки хотят уничтожить прекрасную Францию. Во главе местных коммунистов стоит некая Мари-Лу. Пора сорвать с нее маску! Коммунисты утверждают, что она расстреляна немцами. На самом деле гестаповцы ее отпустили, и Мари-Лу сейчас находится в нашем городе».
Мими. Это правда?
Редактор. Не твое дело. Сейчас ты машинистка — и только. Понятно? Пиши. «Мари-Лу вовсе не Мари-Лу, а Мария Львовна, русская из Смоленска. Нам удалось установить, что она переправляла в наш город огромные суммы и пулеметы русского происхождения. В кругах, близких к заговорщикам, ее называют „Красной звездой“. Заговорщики намечают в среду или в четверг…»
Стучат. Входит секретарь редакции, старичок в черной ермолке.
Секретарь (шопотом). К вам пришла дама, господин Пике.
