Когда она шла обратно, Кулешов широким жестом пригласил ее к столу и сказал: «Роза — это поэт Наум Кислик из Белоруссии, он не верит в чудеса, пожалуйста, покажите нам что-нибудь из Вашего репертуара». Роза села к столу и попросила какой-нибудь лист с напечатанным текстом. Словно ожидая этого, А. А. Кулешов достает из внутреннего кармана пиджака вчетверо сложенный лист плотной бумаги, одна сторона которого была с текстом, а другая — чистая. Кулешов положил бумагу текстом к столешнице и разгладил лист. Роза возложила руки сверху и через короткое время сказала: «Страница поделена на две части, справа напечатано по-русски, а слева, я полагаю, на белорусском». Действительно, это был бланк, где сказано, что А. А. Кулешов имеет открытый счет в Госбанке СССР. За спиной у Розы уже стояли посетители буфета и с интересом смотрели на чудеса представления. Почувствовав внимание зрителей, Роза сбросила туфли, поставила ноги так, что ступни смотрели назад, и предложила зрителям подносить к ступням металлические предметы. Таким образом она безошибочно отгадала ножи, вилки, ложки и даже определила достоинство монет. Затем, надев туфли, под аплодисменты зрителей, покинула буфет.
В скором времени в журнале «Юность» было опубликовано стихотворение «Эпизод с солью», и Наум получил от главного редактора Бориса Полевого письмо, что отныне Наум является их автором. Но больше в журнал он стихи не предлагал.
Приведу высказывание Григория Березкина из предисловия к одной из книжек Наума.
«Наум Кислик — такой же представитель поколения поэтов-фронтовиков, что и Александр Межиров, Сергей Орлов или Григорий Поженян. Под некоторыми стихами Кислика о памяти, потрясенной впечатлениями боя, мог бы подписаться любой из них. Например, под этим, о покойном комвзвода, который приходит в сны поэта и, тыча цигаркой в “чисто поле”, все еще ждет: “Сейчас пойдут танки.. .Танки, — слышишь, — танки!” Или под посвященными Василю Быкову строками, в которых то же чувство бессрочности военного опыта: враги “все не хотят отдать то кочку, то высотку. И ненависть опять берет меня за глотку”».
Напомню, эти стихи были сочувственно встречены А. Т. Твардовским, который в письме к А. Кулешову от 25 декабря 1969 года писал так: «Я дал согласие на перевод Кислику (речь шла о переводе поэмы “Далеко от океана”. — Г. Б.) — это, судя по одним стихам в “Юности” (Твардовский имел в виду “Эпизод с солью”. — Г. Б.) человек серьезный».
