Ее Бланкер!
Как же счастлива была Вивека! Да, да, да, очень и очень счастлива! Она крепко обняла Бланкера – теперь она уже не одна в этом каменном доме!
Но вдруг подняла голову и прислушалась: из подвала доносились странные звуки, будто кто-то гремит костями.
Бланкер зарычал. Подбежал к двери и начал лаять. Ничего хорошего – в подвале зашевелился кто-то большой и тяжелый…
На этом месте кто-то вдруг позвонил в наружную дверь. Несколько раз, весело и настойчиво.
Ян вздрогнул. Кто это? После восьмичасового общения с малышней ему хотелось побыть одному.
Опять звонок. Ян спрятал книги в кухонный ящик и пошел открывать.
– Привет, Ян! – Улыбающийся блондин в дверях. Ларс Реттиг из «Богемос» в своей неизменной кожаной куртке. – Не побеспокоил?
Ян почувствовал себя так, будто его застали за чем-то неподобающим, но приветливо качнул головой:
– Нет, что ты… все в порядке.
– Войти-то можно?
– Конечно…
Куртка Ларса будто пропиталась вечерним холодом, даже в прихожей стало холодней. Он снял башмаки и прошел в гостиную. В руке у него пластиковый пакет.
– Извини, что так настырно звонил… Неохота рисоваться на лестничной площадке. Ого! – Он оглядел сдвинутые к стене мебель и картонные ящики. – У тебя полно барахла.
– Это не мое. Я снимаю квартиру. Контракт второй руки.
– Понятно… – Реттиг сел на диван. – У тебя здесь и ударная установка… Играешь?
– Так, немного…
– Здорово… – Он поднял указательный палец, будто его посетила внезапная мысль. – Можем объединиться… Наш ударник только что сделался папашей и все время пропускает репетиции.
– Ну что ж… – Ян не стал обдумывать предложение – оно ему показалось заманчивым. – Конечно, ритм держать могу, но… я не особенно хорошо играю.
– Или чересчур скромен, – коротко рассмеялся Ларс. – Но попробовать-то можно?
Он залез в пакет и достал дымящийся кебаб в булке, завернутой в фольгу.
– Хочешь? – Реттиг очевидно голоден. Даже глаза заблестели.
– Нет… ешь на здоровье.
Ян запер входную дверь:
– А как ты узнал, где я живу?
– Посмотрел в больничном компе. Там адреса всех служащих. – Реттиг откусил большой кусок. – Ну и как ты там… в садике?
– Хорошо… только это не садик. Подготовительная школа.
– Ладно, ладно… и как ты там, в подготовительной школе?
Ян помолчал, потом спросил:
– А ты в самом деле работаешь в Санкта-Патриции?
– Конечно. Четыре ночи в неделю, остальное время свободен. Тусуюсь с «Богемос».
– И ты там охранник?
– Мы предпочитаем слово «санитар». Я работаю для больных, а не против. Очень мирная публика. Большинство, по крайней мере.
