Да, главное, не Президент, не министр обороны страны так по телевизору и не выступили. И не надо. Химчане и город, и без них поняли, что учения закончились, Уралы же уехали, вместе с ними и солдаты. Главное, пуска ракет не случилось, значит лес и природный ландшафт, с какими летающими, ползающими и прыгающими обитателями, не пострадали.
В кабинете Веры Михайловны так же пахло сложным «букетом» из запахов аммиака, валерианки, нитроэмали, резины, очень тонко керосина, женских духов, чуть плесени, ещё чего-то неуловимо противного и, перебивая всё это, благостным запахом только что сваренного крепко кофе. «Арабика», потянув носом, угадал Порогов. Навстречу вошедшему улыбающемуся Порогову Вера Михайловна вскину глаза, очки сердито блеснули — отрывают! — но она узнала его и тоже улыбнулась. Мило и по стариковски нежно. Как сыну. Не рефлекторно, нет. Есть такое расхожее мнение, если видишь навстречу тебе улыбку, сам непроизвольно улыбаешься (Даже если не собирался). Нет-нет, здесь другое. При виде Порогова, ответную улыбку удержать просто невозможно. К тому же, Вера Михайловна уже знала, весь институт был в курсе, что старший лейтенант Лёшечка сделал предложение их Яночке. Весь закрытый ящик это знал. Яночку поздравляли, Порогову улыбались уже как своему. По крайней мере вахту он проходил беспрепятственно. Институт готовился. Быть свадьбе, быть бракосочетанию, кольца там, подарки, застолье и всё такое прочее. Впервые за много лет сбрасывались на свадебный подарок. Вера Михайловна, профессор, ритуал бракосочетания вроде ещё помнила (Кажется). И неудивительно, если и подзабыла, последняя свадьба на её памяти в её «закрытом ящике» была… была… дай бог памяти… это ещё… это ещё… при… Хрушёве вроде или… Нет-нет, уже при Брежневе… Да-да-да, тогда ещё они выделили невыцветающий сорт краски для нужд Министерства тяжёлого транспортного машиностроения СССР. Директору института и ведущим сотрудникам тогда по Ордену Трудового Красного Знамени вручили, грамоты… Лично министр поздравлял, был и представитель Крайкома Партии, и… фотографии, и хвалебная статья в «Правде» появилась. Но это всё давно, давно, а сейчас…
— Верочка Михайловна, извините, можно я на пару минуточек оторву вас от работы? — спросил разрешения Лёшечка Порогов.
Профессор решительно отодвинула от себя клавиатуру кейборда, всем корпусом повернулась к Лёшечке.
— Конечно-конечно. Присаживайтесь, пожалуйста. Для вас сколько угодно. — сказала она умильно складывая руки у подбородка. — Кофе хотите? Арабика. Свежий.
