Парень уставился на нее в изумлении, Син сделала невинное личико, широко распахивая глаза.
— Танцоры собираются поиграть в очарование?
— С тобой, — кивнула девушка, — все может быть.
Син и сама не понимала, на что надеялась. После стольких лет на ножах, трудно наладить отношения одним махом. Она протянула руку, и Алан взял ее. Син поразилась своим ощущениям — мозолистая, сильная ладонь Алана прикасалась так осторожно, словно бы он боялся сделать ей больно. Нелепое удивление. Син же столько лет наблюдала за игрой Алана с детьми. Он всегда был деликатным. А еще она видела, как тот убивал всех, кто вставал на его пути. Син просто не задумывалась о контрасте, о том, какое впечатление он производил и кем был на самом деле. Не задумывалась до тех пор, пока Алан не встал между двумя армиями, и не обменял свою жизнь на жизнь ребенка. Син отвела глаза, чтобы не смотреть, как Алан с трудом перешагивает через бревно, наверняка это не самое приятное для него, но руку не выпустила. Она повела его к группе танцоров, болтающих между собой. Ник следовал за ними по пятам, словно дикий кот.
— Алан споёт, — объявила Син.
— Круто, — откликнулась Кьяра, сразу понимая намек.
— Не могу передать, как я этому рад, — сказал Маттиас Алану.
Пальцы Алана легко выскользнули из руки Син, часы на его руке блеснули в свете костра под неровным краем манжета рубашки. На секунду он замялся, словно не зная, куда деть руки, засунул пальцы в шлевку на джинсах.
— А разве не вы пытались продать меня магам, когда мы встречались прошлый раз? — спросил Алан.
— Ничего личного, парень, — лицо Маттиаса озарилось хищной усмешкой.
— Тогда порядок, — в голосе Алана звучало искреннее изумление. Он улыбнулся, словно занавес поднялся над сценой, а зрители уже устали от ожидания. Большинство танцоров заулыбались в ответ. Син с удивлением поняла, что снова ошибалась, полагая, будто скромняга Алан может нравиться только старушкам. Он умел быть обаятельным, но не удосужился использовать свое обаяние в общении с нею.
— У меня как раз есть подходящая гитара для тебя, — Маттиас постарался усадить Алана в сторонке от остальных крысоловов. — Не спрашивай, откуда я знаю. Я всегда просто знаю. Я наблюдал за твоими руками.
— Даже не знаю, что чувствовать, — усмехнулся Алан, — оскорбиться или успокоиться. Как-то так.
Больше половины танцоров снова засмеялись шутке, глядя как он хромает вслед за дудочником. Син замерла в изумлении. Алан может заставить людей смеяться, как будто он такой же обычный парень, как они. Син могла очаровать любого, должен быть способ произвести впечатление и на Алана, тогда у нее появится шанс достойно поблагодарить его за жертву. Девушка все еще размышляла над этой проблемой, когда барабаны сменили ритм и туристы оживились, заинтересованные происходящим. Син переглянулась с Ником, взяла его за руку. Совсем иное прикосновение, чем у его брата. Пальцы Ника такие сильные, что могут сломать ей руку как соломинку, а бесстрастная маска на лице не добавляет уверенности, что он не станет делать это. Огонь потрескивал вокруг них, рисуя сверкающие, тонкие линии в воздухе. Син наблюдала, как ее танцоры перепрыгивают через костры, принимают разные позы, позируя фотографам. Публика застыла в ожидании. Ни единого движения и лишнего звука, только танцующее, шипящее пламя, словно шепот в ночи. Ритм барабанов и флейт слился в чарующую нежную мелодию, зажурчали сладкозвучные гитарные риффы. Алан подался вперед, серьезный и сосредоточенный. Свет костров превратил его ресницы в золото, а за стеклами очков пролегли тени. Алан запел.
