В моей груди поднимается жар. Безудержный и неподдающийся, как и в тот день, когда я застукала своего мужа, трахающим мою лучшую подругу в моём доме. Это зависть. Я хочу выглядеть так же. Я хочу чувствовать то же самое.
Возвращаю взгляд обратно на Дженсена. Он не двигается и по-прежнему смотрит на меня. Ждёт.
— Хорошо, — решительно произношу я. — Ты можешь меня сфотографировать.
5
Дженсен
Мой восторг вызывает физическую реакцию. Мышцы внизу живота сжимаются и дрожат. Член наливается кровью и пульсирует, когда возбуждение прокатывается по моему телу. Это результат того, чего я жаждал три месяца.
Каждое мгновение в жизни должно вызывать такие ощущение, как сейчас. Сладкая победа. Триумфальное сражение. Потрясающее чувство — получить то, чего желаешь.
Я немного прохожу вперёд и, достигнув коробки на столе, беру свою камеру, не давая ей времени изменить своё решение. Пальцы бесшумно двигаются, открывая крышку, и машинально скользят по кнопкам. Я делал это так много раз, что знаю фотоаппарат лучше, чем своё тело. Будто он часть меня.
— Идём со мной, — требую я, резко подхожу к ней и веду за собой в спальню. Не хочу снимать её в студии. Здесь слишком холодно. Слишком стерильно.
Освещение в спальне мягче. Кровать роскошнее. Идеальный фон.
Я перетаскиваю кресло из угла комнаты к краю кровати и сажусь. Откидываюсь на спинку, широко расставив ноги, и устраиваюсь поудобней.
Холланд стоит в дверном проёме, прикусив пухлую нижнюю губу и держась одной рукой за локоть другой, её шёлковые волосы закрывают часть лица.
Щелчок камеры — будто она срабатывает сама по себе. Мой палец на нужной кнопке, готовый запечатлеть следующий кадр. Мы одно целое — камера и я. Она точно знает, что мне нужно.
Холланд стоит неподвижно, словно статуя, но её глаза прикованы ко мне, глядя прямо в объектив. Я быстро делаю снимок за снимком.
— Всё? — неуверенно спрашивает Холланд, и я, наконец, опускаю камеру.
Если бы…
— Сними одежду.
Мой голос звучит хрипло, и я сам едва узнаю его. Я миллионы раз представлял её обнажённое тело. Мечтал об этом моменте больше, чем могу сосчитать. Я усиливаю захват на камере, крепко сжимая её.
Одна огненная бровь выгибается, посылая мне вызов. Немой признак того, что мне бы стоило поучиться вежливости. Я отвечаю ей тем же. И больше ничего. Разборкам не место в спальне. Это я, и мне не стыдно за своё поведение.
Я прошу лишь раз и только раз. Я предлагаю им выбор, и они принимают решение. После этого, я всё беру в свои руки. Все, кто не согласен, могут уйти. Не хочу, чтобы она уходила, — я так долго ждал этого момента — но я тот, кем являюсь, и я не изменюсь.
