— А что есть будем? — спросила Аня. Коридор медленно, почти неощутимо поднимался. Вскоре они подошли к горе из битых кирпичей, ржавой арматуры, гниющих досок и прочего невидимого хлама, впирающего в темноту изломанные угловатые фаланги.
Прямо над вершиной горы, чуть не достававшей до потолка, располагался квадратный люк с тусклой зеленой бронзовой лесенкой, уползавшей вверх, в темноту поярче, помоложе.
— Я теперь не могу лезть, — тихо сказал Юстас, когда Коля уже поднялся наверх.
— Почему еще? — раздраженно спросила Аня.
— Я тоже поймал.
— Ничего ты не поймал, лезь наверх.
— Поймал! — он сунул Ане в руки сверток, та инстинктивно оттолкнула, успев заметить какой-то голубой проблеск.
— Сунь в пакет и лезь уже.
Юстас неохотно и даже как бы ласково опустил сверток в пакет. Раздался неприятный чавкающий звук.
— Они ее не съедят?
— Не съедят. Лезь уже, — она подтолкнула малыша к лестнице. Юстас, бойко перебирая конечностями, полез наверх.
Аня закинула пакет за спину и полезла следом. Твари тихо пошурхивали и спиной, сквозь плащ и пакет, она чувствовала их осторожное движение.
— Давайте отпустим их, — сказал Юстас, когда они уже шли вдоль канала.
— Заткнись.
— Я достану поесть.
— Что ты достанешь?
— Она исполняет желания, — непонятно ответил Юстас.
Коля и Аня благоразумно промолчали, но Юстаса это остановило ненадолго. Не дождавшись ответа, он продолжил, — она исполняет желания, правда.
Никто не спросил его, кто «она» и Юстас продолжил сам, — улитка, которую я поймал. Она исполняет желания.
— Не может быть, — равнодушно сказал Коля.
— Правда! — горячо заговорил Юстас, — попробуй, загадай что-нибудь.
— Хочу мерседес, — чтобы отвязаться, сказал Коля.
Аня хмыкнула.
— Первый раз не считается?
— Нет, просто…
— Просто заткнись. Помолчи хоть немного, дай подумать.
Юстас наконец замолчал.
Коля выволок из-под матраса пластиковое ведро, критически осмотрел его внутренность, но нашел, видимо, достаточно чистым: он налил воды из пластиковой бутылки и пихнул в ведро кипятильник. Розетка у них была, но они старались как можно реже ей пользоваться — это считалось большим нарушением конспирации.
Аня брезгливо бросила пакет с уловом в угол.
— Думать не могу, как их есть.
— Так давайте их отпустим! — снова встрял Юстас.
— Ты дурак, что ли? Кушать нечего, понимаешь ты, болван? — злобно сказал Коля.
Юстас порхнул в сторону — точь в точь конфетный фантик, подхваченный ветерком.
Аня устало опустилась на ящик.
— Сети так вчера и не развесили, — после паузы вздохнула она. Никто не ответил и она медленно встала, подняла за концы сырую пропахшую сеть и встряхнула ее.
